Кто стоит за попыткой перевода пенсионеров Узбекистана «На Пластик»?
Ежедневное массовое выражение недовольства в связи с принудительной выдачей пенсий в Узбекистане с 1 мая посредством банковских карт Humo привело к тому, что 13 мая президент Шавкат Мирзиёев распорядился впредь выдавать пенсии и социальные пособия наличными деньгами. Так что, если власти в очередной раз не изменят своего решения, страна вновь вернется к порядку, прописанному в постановлении того же Мирзиёева от 2 февраля 2017 года, согласно которому «выплата всех видов пенсий и пособий осуществляется по территории республики в наличной форме в полном объеме и без ограничений».
Немногим ранее «Народный банк» («Халк банки»), которому был поручен тотальный перевод зарплат, пособий и пенсионных выплат на «пластик», тоже официально уведомил население о том, что «из-за проблем в системе НМПЦ (Национальный межбанковский процессинговый центр – ред.) с 20 мая пластиковые карты Humo будут бесплатно обмениваться на карты Uzcard». Потому что пенсионеры и получатели пособий «не могут свободно распоряжаться своими средствами на картах». Признав тем самым фактический провал платежного проекта, вызвавшего гнев более чем трех миллионов узбекских пенсионеров.
Финансисты, тем не менее, окончательно распрощаться с платежной системой, лоббируемой некими влиятельными лицами, не спешат. А в том, что таковые имеются, сомневаться не приходится. Как пояснил нам источник из банковских кругов, «это бизнес серьезных людей, главным из которых является старший зять президента Узбекистана – Ойбек Турсунов». О том же косвенно говорится и в публикации, появившейся еще в конце февраля в одном из Телеграм-каналов и подробно описывающей хитроумную деятельность владельцев платежной системы Humo.
По его словам, в Ташкенте ни один день сегодня не обходится без обид и скандалов со стороны пожилых людей, которые приходят в местные махаллинские комитеты за своими кровными. «Узнав же, что им предстоит расписываться за «добровольное» приобретение сомнительных карт Humo (уже наслышаны), многие из возмущенных пенсионеров высказывают свое категоричное «нет!», при этом нередко достается как рядовым кассирам, так и банковскому начальству», - говорит он, немало удивленный тем, как активно могут сопротивляться старики.
Тем, кто чересчур «качал права», в первые дни банкиры жестами давали понять, чтоб «не шумели», обещая занести пенсию наличными домой. Впрочем, это исключение под давлением обстоятельств вскоре стало правилом, правда, пока еще не исключающим использование «пластика»: «Народный банк» публично озвучил, что «на данный момент мобильные кассиры объезжают квартиры по заранее установленному графику и обналичивают средства с пластиковых карт пенсионеров». Спрашивается: зачем нужна была вся эта задумка с переводом на безналичный расчет, следствием которой стало давление на пожилых людей и издевательства над ними, а заодно и над рядовыми банковскими сотрудниками, если ровным счетом ничего хорошего из этой затеи не вышло?
Поначалу «Народный банк» пытался жестко, даже нагло диктовать свои условия, однако вскоре, столкнувшись с тем, что всё больше ташкентских пенсионеров стали наотрез отказываться от навязываемых им противоправных услуг, вынужден был отступить.
Один из громких скандалов произошел, например, 14 мая при попытке вручить пластиковые карты Humo в махалле «Банокатий» Мирабадского района Ташкента. Как бы ни настаивали кассиры банка, обещая тут же обналичить их содержимое, пенсионеры целыми улицами отказывались от «электронных кошельков», требуя выдачи денег в наличной форме. «Вам ничего не нужно делать – просто подпишите, что получили пластиковую карту, и мы тут же обналичим вашу пенсию», - умоляюще просил кассир. На сыпавшиеся со всех сторон вопросы: «А где договор?», «Где моё согласие?», «Где моя подпись?» – он растерянно пожимал плечами: мол, я лишь исполнитель. После чего банковские работники удрученно сообщили, что не могут выдать пенсии вне привязки к «пластику», поскольку деньги уже зачислены на карточки, и уехали, оставив пожилых людей ни с чем.
Теперь старикам предстоит визит в головной офис «Народного банка» (как им добраться туда и выстоять длинную очередь – отдельный вопрос), чтобы на месте написать отказ от использования карты, и попытаться получить свои пенсии.
Единственное, чего добились лица, навязывавшие платежную систему Humo, в результате своих напористых действий, - это то, что страх перед «пластиком» у большей части пенсионеров останется навсегда, и вряд ли отныне их уже удастся «загнать» в сети безналичных выплат.
Расчеты «бизнесменов» были циничны, но вполне понятны: пенсионеры – народ бедный, по супермаркетам не ходят, предпочитая им дешевые продуктовые рынки, - но ведь их много. Учитывая, что первоначально продвигалась идея о платном снятии наличности с пенсионных карт Humo, многое становится на свои места. Это сейчас ЦБ отменил 1-процентную комиссию за снятие наличности с карт Humo во всех банках страны, а до этого её снимали везде, кроме банкоматов «Народного банка». Простая арифметика говорит сама за себя: если каждый пенсионер отдаст всего 1 процент от своей пенсии за услуги по обналичиванию, тот, кому достанется этот самый процент, ежемесячно станет получать сумму, эквивалентную нескольким миллионам долларов. Но если хотя бы половина стариков не пожелает обналичить деньги, а отправится за покупками – естественно, не на базар, а в охватившие крупные города сети супермаркетов «Корзинка» и «Макро», - то прибыль их владельцев будет многократно выше – уже не миллионы, а десятки миллионов долларов ежемесячно. И сдается нам, что те же люди «сидят» в доле и здесь, так что в любом случае они остались бы не в убытке.
Судя по данным госрегистра предприятий и организаций, в ООО «Единый общереспубликанский процессинговый центр» (ЕОПЦ, бренд Uzсard) сменился учредитель – действующий директор ЕОПЦ Ахрор Махмудов продал бизнесмену и госслужащему в одном лице основную долю в компании, оставив на её долю всего 25 процентов.
Напомним, что самый крупный пакет акций коммерческого банка «Капиталбанк» (36%) принадлежит компании «Промадик Инвест», владельцем которой является всё тот же президентский зять Ойбек Турсунов.
Социальные сети полны ироничных публикаций о новом приобретении «удачливого бизнесмена». Большинство авторов задается вопросом: каким образом государственное предприятие, созданное 14 октября 2004 года в соответствии с постановлением Кабмина «О мерах по дальнейшему развитию системы расчетов на основе пластиковых карточек», в одночасье превратилось в частное ООО?..
«Вот тебе и новость... Пока мы кидались камнями в систему Хумо, «Халк банк» и вообще защищали интересы пенсионеров, где-то за кулуарами хозяева сцены проводили успешную бизнес-сделку... Кстати, а система ЕОПЦ разве не принадлежала государству? Что ж вдруг этот общереспубликанский процессинговый центр перешел в частные - коммерческие - руки? Такое разве возможно без общественного обсуждения? И да, когда это общереспубликанский процессинговый центр вдруг сменил свою юридическую форму и превратился в ООО?» - пишет, в частности, телеграм-канал Kommunalka, обращаясь за комментариями к Министерству юстиции.
«Поведение Ойбека Турсунова меня даже не удивляет, он реально уверен в своей безнаказанности, - комментирует происходящее руководитель базирующейся во Франции Ассоциации «Права человека в Центральной Азии» Надежда Атаева. - У этого Ойбека Турсунова папа - заместитель председателя Службы государственной безопасности Узбекистана, старший брат - глава ГУВД Ташкента, жена - дочь президента Узбекистана Шавката Мирзиёева, да и сам какой-то важный чин в Службе собственной безопасности СГБ. Везде, где есть деньги, - Ойбек Турсунов. Может быть, пора его отправить туда, где Гульнара Каримова?».
Теми же вопросами – когда и каким образом государственное предприятие успело превратиться в коммерческое, со всеми вытекающими отсюда последствиями, – задается и научный сотрудник Школы Восточных и Африканских исследований Университета Лондона Алишер Ильхамов. «Когда же этот центр был приватизирован и стал ООО? Прямая параллель с тем, как тихой сапой, в секрете от общества, выделялись 400 миллионов долл. на строительство Сардобинского водохранилища. Сколько еще таких секретных решений о выделении госсредств и приватизации госсобственности? И не «распилен» ли уже весь золотовалютный резерв Узбекистана подобными скрытыми от общества решениями?».
В пользу этого версии говорится и в упомянутой выше интернет-публикации, появившаяся еще в феврале текущего года, в самый разгар ажиотажа вокруг нового платежного проекта Humo. В ней приводится множество аргументов, доказывающих коррупционные схемы сделок при приобретении терминалов, банкоматов и прочего электронно-банковского оборудования («откаты», «распилы», офшоры и пр.). В числе прочих интересных моментов есть, к примеру, и такой: «На протяжении долгих лет доминирующее положение на рынке платежных услуг в Узбекистане принадлежало системе Uzcard, на платформе которой работали не только все банки, но и различного рода платежные операторы и онлайн-сервисы. Однако данное обстоятельство резко поменялось, когда на рынке появилось детище главного регулятора банковской системы страны. Для тех, кто не просветлен, а таких, наверное, очень много, речь идет о платежной системе Humo, принадлежащей ГУП «Главный центр информатизации Центрального банка Республики Узбекистан», которому, кроме системы обработки всех межбанковских платежей, также принадлежит и система МУНИС, обслуживающая платежи по коммунальным, налоговым и другим выплатам. По своей сути система Humo является государственной, но почему-то ее оператор в лице Национального межбанковского процессингового центра работает как отдельный хозяйствующий субъект в виде общества с ограниченной ответственностью, т.е. коммерческая организация, регулируемая заинтересованным уполномоченным органом. Некоторые источники утверждали ранее, что обе платежные системы перешли под контроль Турсунова Ойбека».
Стоимость нового проекта, как сообщала пресса, - 25-30 млн. долларов, и «финансируется он не государственным бюджетом, а напрямую Центробанком, однако в вышеуказанную сумму заложены расходы не только ЦБ, но и те, что возместят сами банки».
Описывая преимущества новой системы, СМИ, как и гендиректор НМПЦ Шухрат Курбанов, именующий себя также блогером и ведущим Телеграм-канала kurbanoff.net, подчеркивали, что она необходима «для обеспечения безопасности и сохранности средств населения, в случае возникновения сбоя», идентичного произошедшему в платежной системе Uzcard в сентябре 2018 года. Утверждается, что, по сути, этот форс-мажор и стал основной причиной появления системы Humo (будто бы с ней не может произойти того же самого – программы и устройства аналогичны с «узкардовскими»).
Как бы там ни было, ташкентцы хорошо помнят, как их, уже пользующихся картой Uzcard, в прошлом году обязывали открывать дополнительные карты от Humo и переводить туда часть своих средств. И это притом, что, несмотря на громкие заявления представителей ЦБ о полном охвате столицы своими терминалами, карты Humo не принимались в большинстве розничных сетей. Та же ситуация странным образом повторилась и этой весной, когда пенсионеров вопреки их воле решили массово «посадить» на «тормозящую» систему Humo.
Чем закончится вся эта история со «сделкой века» при участии «старшего» зятя, сказать пока трудно. Афера с платежными системами, сулящими баснословные дивиденды, судя по всему, еще будет иметь продолжение. Пока же можно сказать одно: непрозрачные проекты, продвигаемые исключительно для личного обогащения, могут обернуться против тех, кому кажется, что сегодня их возможности безграничны. Печальная участь старшей дочери покойного президента Ислама Каримова тому пример.
Соб. инф.
Немногим ранее «Народный банк» («Халк банки»), которому был поручен тотальный перевод зарплат, пособий и пенсионных выплат на «пластик», тоже официально уведомил население о том, что «из-за проблем в системе НМПЦ (Национальный межбанковский процессинговый центр – ред.) с 20 мая пластиковые карты Humo будут бесплатно обмениваться на карты Uzcard». Потому что пенсионеры и получатели пособий «не могут свободно распоряжаться своими средствами на картах». Признав тем самым фактический провал платежного проекта, вызвавшего гнев более чем трех миллионов узбекских пенсионеров.
Финансисты, тем не менее, окончательно распрощаться с платежной системой, лоббируемой некими влиятельными лицами, не спешат. А в том, что таковые имеются, сомневаться не приходится. Как пояснил нам источник из банковских кругов, «это бизнес серьезных людей, главным из которых является старший зять президента Узбекистана – Ойбек Турсунов». О том же косвенно говорится и в публикации, появившейся еще в конце февраля в одном из Телеграм-каналов и подробно описывающей хитроумную деятельность владельцев платежной системы Humo.
ПОД ПРЕДЛОГОМ КАРАНТИНА
«Все ругают «Народный банк», а он лишь является вынужденным исполнителем воли команды Турсунова. Это его бизнес, а кто ему будет противостоять? Не могу сказать, в курсе ли происходящего сам президент, или всё разыгрывается за его спиной. Ситуация настолько скандальная, что некоторые даже поговаривают о скором аннулировании лоббируемой системы. Но то, что Специальная республиканская комиссия порекомендовала выплачивать пенсии и зарплаты в безналичной форме, сыграло им на руку, – это факт. Подробности сделки мне не известны, но могу предположить, что и здесь не обошлось без определенного прессинга на комиссию. Хотя сама по себе платежная система Humo и не плоха по своей идее, но она пока не адаптирована к нашим действующим банковским условиям, в ней много недоработок. Лично мне кажется, что ее снова введут в массовый оборот после того, как устранят проблемные моменты», - рассказал наш собеседник.По его словам, в Ташкенте ни один день сегодня не обходится без обид и скандалов со стороны пожилых людей, которые приходят в местные махаллинские комитеты за своими кровными. «Узнав же, что им предстоит расписываться за «добровольное» приобретение сомнительных карт Humo (уже наслышаны), многие из возмущенных пенсионеров высказывают свое категоричное «нет!», при этом нередко достается как рядовым кассирам, так и банковскому начальству», - говорит он, немало удивленный тем, как активно могут сопротивляться старики.
Тем, кто чересчур «качал права», в первые дни банкиры жестами давали понять, чтоб «не шумели», обещая занести пенсию наличными домой. Впрочем, это исключение под давлением обстоятельств вскоре стало правилом, правда, пока еще не исключающим использование «пластика»: «Народный банк» публично озвучил, что «на данный момент мобильные кассиры объезжают квартиры по заранее установленному графику и обналичивают средства с пластиковых карт пенсионеров». Спрашивается: зачем нужна была вся эта задумка с переводом на безналичный расчет, следствием которой стало давление на пожилых людей и издевательства над ними, а заодно и над рядовыми банковскими сотрудниками, если ровным счетом ничего хорошего из этой затеи не вышло?
НЕ УКАЗ, А «РЕКОМЕНДАЦИЯ»
Следует заметить, что работники банков, оправдывая принудительный перевод денег на «пластик», нередко ссылались на некий «указ президента». На самом деле речь идет всего лишь о «рекомендации» республиканской Спецкомиссии (основанной на рекомендациях ВОЗ), предпринятой якобы во благо самих же пожилых людей, чаще других возрастных категорий подверженных риску заражения инфекцией (бумажные деньги являются наиболее опасными переносчиками вируса, так как он может находиться на них 4-5 дней). А решение «посадить» на банковские карты Humo более чем трехмиллионную армию пенсионеров (10 % от всего населения Узбекистана) было принято Центробанком и Минфином республики.Поначалу «Народный банк» пытался жестко, даже нагло диктовать свои условия, однако вскоре, столкнувшись с тем, что всё больше ташкентских пенсионеров стали наотрез отказываться от навязываемых им противоправных услуг, вынужден был отступить.
Один из громких скандалов произошел, например, 14 мая при попытке вручить пластиковые карты Humo в махалле «Банокатий» Мирабадского района Ташкента. Как бы ни настаивали кассиры банка, обещая тут же обналичить их содержимое, пенсионеры целыми улицами отказывались от «электронных кошельков», требуя выдачи денег в наличной форме. «Вам ничего не нужно делать – просто подпишите, что получили пластиковую карту, и мы тут же обналичим вашу пенсию», - умоляюще просил кассир. На сыпавшиеся со всех сторон вопросы: «А где договор?», «Где моё согласие?», «Где моя подпись?» – он растерянно пожимал плечами: мол, я лишь исполнитель. После чего банковские работники удрученно сообщили, что не могут выдать пенсии вне привязки к «пластику», поскольку деньги уже зачислены на карточки, и уехали, оставив пожилых людей ни с чем.
Теперь старикам предстоит визит в головной офис «Народного банка» (как им добраться туда и выстоять длинную очередь – отдельный вопрос), чтобы на месте написать отказ от использования карты, и попытаться получить свои пенсии.
Единственное, чего добились лица, навязывавшие платежную систему Humo, в результате своих напористых действий, - это то, что страх перед «пластиком» у большей части пенсионеров останется навсегда, и вряд ли отныне их уже удастся «загнать» в сети безналичных выплат.
Расчеты «бизнесменов» были циничны, но вполне понятны: пенсионеры – народ бедный, по супермаркетам не ходят, предпочитая им дешевые продуктовые рынки, - но ведь их много. Учитывая, что первоначально продвигалась идея о платном снятии наличности с пенсионных карт Humo, многое становится на свои места. Это сейчас ЦБ отменил 1-процентную комиссию за снятие наличности с карт Humo во всех банках страны, а до этого её снимали везде, кроме банкоматов «Народного банка». Простая арифметика говорит сама за себя: если каждый пенсионер отдаст всего 1 процент от своей пенсии за услуги по обналичиванию, тот, кому достанется этот самый процент, ежемесячно станет получать сумму, эквивалентную нескольким миллионам долларов. Но если хотя бы половина стариков не пожелает обналичить деньги, а отправится за покупками – естественно, не на базар, а в охватившие крупные города сети супермаркетов «Корзинка» и «Макро», - то прибыль их владельцев будет многократно выше – уже не миллионы, а десятки миллионов долларов ежемесячно. И сдается нам, что те же люди «сидят» в доле и здесь, так что в любом случае они остались бы не в убытке.
ОПЯТЬ ТУРСУНОВ
Несколько дней назад стало известно, что Ойбек Турсунов, старший зять президента Шавката Мирзиёева, стал владельцем 75-процентной части контрольного пакета акций межбанковской платежной системы Uzсard.Судя по данным госрегистра предприятий и организаций, в ООО «Единый общереспубликанский процессинговый центр» (ЕОПЦ, бренд Uzсard) сменился учредитель – действующий директор ЕОПЦ Ахрор Махмудов продал бизнесмену и госслужащему в одном лице основную долю в компании, оставив на её долю всего 25 процентов.
Напомним, что самый крупный пакет акций коммерческого банка «Капиталбанк» (36%) принадлежит компании «Промадик Инвест», владельцем которой является всё тот же президентский зять Ойбек Турсунов.
Социальные сети полны ироничных публикаций о новом приобретении «удачливого бизнесмена». Большинство авторов задается вопросом: каким образом государственное предприятие, созданное 14 октября 2004 года в соответствии с постановлением Кабмина «О мерах по дальнейшему развитию системы расчетов на основе пластиковых карточек», в одночасье превратилось в частное ООО?..
«Вот тебе и новость... Пока мы кидались камнями в систему Хумо, «Халк банк» и вообще защищали интересы пенсионеров, где-то за кулуарами хозяева сцены проводили успешную бизнес-сделку... Кстати, а система ЕОПЦ разве не принадлежала государству? Что ж вдруг этот общереспубликанский процессинговый центр перешел в частные - коммерческие - руки? Такое разве возможно без общественного обсуждения? И да, когда это общереспубликанский процессинговый центр вдруг сменил свою юридическую форму и превратился в ООО?» - пишет, в частности, телеграм-канал Kommunalka, обращаясь за комментариями к Министерству юстиции.
«Поведение Ойбека Турсунова меня даже не удивляет, он реально уверен в своей безнаказанности, - комментирует происходящее руководитель базирующейся во Франции Ассоциации «Права человека в Центральной Азии» Надежда Атаева. - У этого Ойбека Турсунова папа - заместитель председателя Службы государственной безопасности Узбекистана, старший брат - глава ГУВД Ташкента, жена - дочь президента Узбекистана Шавката Мирзиёева, да и сам какой-то важный чин в Службе собственной безопасности СГБ. Везде, где есть деньги, - Ойбек Турсунов. Может быть, пора его отправить туда, где Гульнара Каримова?».
Теми же вопросами – когда и каким образом государственное предприятие успело превратиться в коммерческое, со всеми вытекающими отсюда последствиями, – задается и научный сотрудник Школы Восточных и Африканских исследований Университета Лондона Алишер Ильхамов. «Когда же этот центр был приватизирован и стал ООО? Прямая параллель с тем, как тихой сапой, в секрете от общества, выделялись 400 миллионов долл. на строительство Сардобинского водохранилища. Сколько еще таких секретных решений о выделении госсредств и приватизации госсобственности? И не «распилен» ли уже весь золотовалютный резерв Узбекистана подобными скрытыми от общества решениями?».
HUMO ПРОТИВ UZCARD ИЛИ ИГРА ДЛЯ ОТВОДА ГЛАЗ?
Высказываются предположения, что эта сделка и две платежные системы, за которыми стоит «старший» зять, как-то переплетены между собой.В пользу этого версии говорится и в упомянутой выше интернет-публикации, появившаяся еще в феврале текущего года, в самый разгар ажиотажа вокруг нового платежного проекта Humo. В ней приводится множество аргументов, доказывающих коррупционные схемы сделок при приобретении терминалов, банкоматов и прочего электронно-банковского оборудования («откаты», «распилы», офшоры и пр.). В числе прочих интересных моментов есть, к примеру, и такой: «На протяжении долгих лет доминирующее положение на рынке платежных услуг в Узбекистане принадлежало системе Uzcard, на платформе которой работали не только все банки, но и различного рода платежные операторы и онлайн-сервисы. Однако данное обстоятельство резко поменялось, когда на рынке появилось детище главного регулятора банковской системы страны. Для тех, кто не просветлен, а таких, наверное, очень много, речь идет о платежной системе Humo, принадлежащей ГУП «Главный центр информатизации Центрального банка Республики Узбекистан», которому, кроме системы обработки всех межбанковских платежей, также принадлежит и система МУНИС, обслуживающая платежи по коммунальным, налоговым и другим выплатам. По своей сути система Humo является государственной, но почему-то ее оператор в лице Национального межбанковского процессингового центра работает как отдельный хозяйствующий субъект в виде общества с ограниченной ответственностью, т.е. коммерческая организация, регулируемая заинтересованным уполномоченным органом. Некоторые источники утверждали ранее, что обе платежные системы перешли под контроль Турсунова Ойбека».
Стоимость нового проекта, как сообщала пресса, - 25-30 млн. долларов, и «финансируется он не государственным бюджетом, а напрямую Центробанком, однако в вышеуказанную сумму заложены расходы не только ЦБ, но и те, что возместят сами банки».
Описывая преимущества новой системы, СМИ, как и гендиректор НМПЦ Шухрат Курбанов, именующий себя также блогером и ведущим Телеграм-канала kurbanoff.net, подчеркивали, что она необходима «для обеспечения безопасности и сохранности средств населения, в случае возникновения сбоя», идентичного произошедшему в платежной системе Uzcard в сентябре 2018 года. Утверждается, что, по сути, этот форс-мажор и стал основной причиной появления системы Humo (будто бы с ней не может произойти того же самого – программы и устройства аналогичны с «узкардовскими»).
Как бы там ни было, ташкентцы хорошо помнят, как их, уже пользующихся картой Uzcard, в прошлом году обязывали открывать дополнительные карты от Humo и переводить туда часть своих средств. И это притом, что, несмотря на громкие заявления представителей ЦБ о полном охвате столицы своими терминалами, карты Humo не принимались в большинстве розничных сетей. Та же ситуация странным образом повторилась и этой весной, когда пенсионеров вопреки их воле решили массово «посадить» на «тормозящую» систему Humo.
Чем закончится вся эта история со «сделкой века» при участии «старшего» зятя, сказать пока трудно. Афера с платежными системами, сулящими баснословные дивиденды, судя по всему, еще будет иметь продолжение. Пока же можно сказать одно: непрозрачные проекты, продвигаемые исключительно для личного обогащения, могут обернуться против тех, кому кажется, что сегодня их возможности безграничны. Печальная участь старшей дочери покойного президента Ислама Каримова тому пример.
Соб. инф.
