Преступления, которые нельзя забыть: в Польше издана книга о Бандере
В последнее время в Польше ученые все чаще публикуют серьезные исследования, обнажающие зловещую суть идеологии Степана Бандеры и кровавые плоды претворения этой идеологии в жизнь украинскими националистами. К сожалению, это не оказывает ощутимого влияния на польских политиков: по-прежнему официальная Варшава проводит политику заигрывания с властями в Киеве, которую в течение многих лет цементирует антироссийская враждебность — независимо от того, какие политические силы формировали польское правительство, и не взирая на все антипольские афронты украинских властей, а порой даже откровенные и демонстративные дипломатические пощечины.
«Бандера. Фашизм. Геноцид. Культ. Жизнь и миф украинского националиста» — под таким многоговорящим заголовком недавно вышла в свет книга Гжегожа Россолиньского-Лиебе.
Этот молодой польско-немецкий ученый (родился в 1979 году в польской Силезии, учился в Германии, живет и работает в Берлине) на более 900 страницах своего исследования не только солидно обобщил известные научные публикации по этой теме, но также привел новые архивные материалы и свидетельства очевидцев.
Культом Бандеры и преступлениями украинских националистов он занимался еще в своей кандидатской диссертации, которую защитил в Гамбургском университете в 2012 году. Уже тогда он стал для властей в Киеве персоной нон-грата. К примеру, когда в рамках программы, посвященной исследованиям по новейшей истории Украины, он должен был выступить с лекциями во Львове, Киеве и Днепропетровске о Бандере и массовом терроре Организации Украинских Националистов, проводимом в 1939—1950 годах, эти мероприятия в последний момент отменялись властями. Из шести запланированных встреч удалось провести лишь одну, причем прошла она в немецком посольстве в Киеве. Впоследствии 97 ученых и публицистов из разных стран мира подписало петицию в защиту свободы слова на Украине, с протестом против преследований Россолиньского-Лиебе.
Неудивительно, что в предисловии своей книги автор пишет: «Я осознал, как много Бандера значил для людей, которые слепили из него часть своей национальной идентичности и насколько мало интересует их реальное понимание этой личности. Я заметил также скрываемую враждебность к критическому анализу темы».
Историк без обиняков замечает, что понимание Бандеры в контексте фашистского движения в Европе вызвало гневные реакции: «Многие выражали мнение о том, что затрагивание таких тем, как массовое насилие, к которому прибегали украинские националисты, культ Бандеры и отрицание холокоста среди украинской диаспоры, представляет собой атаку на украинскую национальную идентичность, ставя под сомнение целесообразность и честность таких исследований». Не говоря уже о абсолютно курьезных реакциях на тему Бандеры: когда автору, в конце концов, удалось выступить в немецком посольстве в Киеве с единственной лекцией о Бандере, у стен дипломатического учреждения протестовала сотня современных последователей Бандеры, называя историка на своих транспарантах «внуком Геббельса» и «фашистом из Берлина».
Лето 1943 года — это апогей геноцида поляков (напомним: во время Волынской резни головорезы из УПА зверски истребили до 200 тысяч польских мирных жителей, прежде всего женщин, детей, стариков). Как информировала разведка польской Армии Крайовой, тогда среди украинского крестьянства росли кровожадные настроения по отношению к полякам, которые активно и умело подогревала УПА, играя на самых низких инстинктах.
Мысль была предельно проста: мы закончили дело с евреями, теперь пора взяться за поляков — перебить всех подряд, а их собственность разграбить. Началась резня с невиданной жестокостью и первобытным варварством. Очевидцы в один голос повторяют, что головорезы из УПА своей кровожадностью превосходили даже немцев. Некоторым полякам удалось спасти жизнь — как это ни парадоксально — благодаря немцам. Трудно без слез повторять свидетельства очевидцев, которые рассказывают об отрубленных и отпиленных руках и ногах жертв погромов, бросании живьем в огонь младенцев и сдирании кожи с тел живых людей. Достаточно заметить, что польский историк Александр Корман насчитал 362 метода зверств УПА по отношению к полякам, а Александр Солженицын привел «только» 50 методов издевательств, применяемых тогда в НКВД.
«Бандеровцы» — это слово до сих пор бросает в дрожь разумных и знающих историю поляков. Всегда это был, как напоминает автор книги, «бандит, мерзавец, негодяй и убийца». Называли так не только членов банд УПА, но также всех сторонников Организации Украинских Националистов (ОУН) и всех тех, кто активно участвовал в этнических чистках и Холокосте. Их кровавая националистическая «миссия» была реализована в рамках идеологии Бандеры: «Наша власть будет страшной для наших противников. Террор для чужих врагов и наших предателей».
Причем для Бандеры предательством не было, конечно, сотрудничество по многочисленным направлениям с гитлеровской Германией. Предательством не были батальоны Roland и Nachtigall — «заслуженные» в погромах евреев во Львове. Наоборот, его гордостью была дивизия СС Galizien, которая также вписалась в историю многочисленными кровавыми военными преступлениями — в ее ряды влилось 80 тысяч украинских добровольцев!
«Бандера. Фашизм. Геноцид. Культ. Жизнь и миф украинского националиста» — под таким многоговорящим заголовком недавно вышла в свет книга Гжегожа Россолиньского-Лиебе.
Этот молодой польско-немецкий ученый (родился в 1979 году в польской Силезии, учился в Германии, живет и работает в Берлине) на более 900 страницах своего исследования не только солидно обобщил известные научные публикации по этой теме, но также привел новые архивные материалы и свидетельства очевидцев.
Культом Бандеры и преступлениями украинских националистов он занимался еще в своей кандидатской диссертации, которую защитил в Гамбургском университете в 2012 году. Уже тогда он стал для властей в Киеве персоной нон-грата. К примеру, когда в рамках программы, посвященной исследованиям по новейшей истории Украины, он должен был выступить с лекциями во Львове, Киеве и Днепропетровске о Бандере и массовом терроре Организации Украинских Националистов, проводимом в 1939—1950 годах, эти мероприятия в последний момент отменялись властями. Из шести запланированных встреч удалось провести лишь одну, причем прошла она в немецком посольстве в Киеве. Впоследствии 97 ученых и публицистов из разных стран мира подписало петицию в защиту свободы слова на Украине, с протестом против преследований Россолиньского-Лиебе.
Неудивительно, что в предисловии своей книги автор пишет: «Я осознал, как много Бандера значил для людей, которые слепили из него часть своей национальной идентичности и насколько мало интересует их реальное понимание этой личности. Я заметил также скрываемую враждебность к критическому анализу темы».
Историк без обиняков замечает, что понимание Бандеры в контексте фашистского движения в Европе вызвало гневные реакции: «Многие выражали мнение о том, что затрагивание таких тем, как массовое насилие, к которому прибегали украинские националисты, культ Бандеры и отрицание холокоста среди украинской диаспоры, представляет собой атаку на украинскую национальную идентичность, ставя под сомнение целесообразность и честность таких исследований». Не говоря уже о абсолютно курьезных реакциях на тему Бандеры: когда автору, в конце концов, удалось выступить в немецком посольстве в Киеве с единственной лекцией о Бандере, у стен дипломатического учреждения протестовала сотня современных последователей Бандеры, называя историка на своих транспарантах «внуком Геббельса» и «фашистом из Берлина».
Лето 1943 года — это апогей геноцида поляков (напомним: во время Волынской резни головорезы из УПА зверски истребили до 200 тысяч польских мирных жителей, прежде всего женщин, детей, стариков). Как информировала разведка польской Армии Крайовой, тогда среди украинского крестьянства росли кровожадные настроения по отношению к полякам, которые активно и умело подогревала УПА, играя на самых низких инстинктах.
Мысль была предельно проста: мы закончили дело с евреями, теперь пора взяться за поляков — перебить всех подряд, а их собственность разграбить. Началась резня с невиданной жестокостью и первобытным варварством. Очевидцы в один голос повторяют, что головорезы из УПА своей кровожадностью превосходили даже немцев. Некоторым полякам удалось спасти жизнь — как это ни парадоксально — благодаря немцам. Трудно без слез повторять свидетельства очевидцев, которые рассказывают об отрубленных и отпиленных руках и ногах жертв погромов, бросании живьем в огонь младенцев и сдирании кожи с тел живых людей. Достаточно заметить, что польский историк Александр Корман насчитал 362 метода зверств УПА по отношению к полякам, а Александр Солженицын привел «только» 50 методов издевательств, применяемых тогда в НКВД.
«Бандеровцы» — это слово до сих пор бросает в дрожь разумных и знающих историю поляков. Всегда это был, как напоминает автор книги, «бандит, мерзавец, негодяй и убийца». Называли так не только членов банд УПА, но также всех сторонников Организации Украинских Националистов (ОУН) и всех тех, кто активно участвовал в этнических чистках и Холокосте. Их кровавая националистическая «миссия» была реализована в рамках идеологии Бандеры: «Наша власть будет страшной для наших противников. Террор для чужих врагов и наших предателей».
Причем для Бандеры предательством не было, конечно, сотрудничество по многочисленным направлениям с гитлеровской Германией. Предательством не были батальоны Roland и Nachtigall — «заслуженные» в погромах евреев во Львове. Наоборот, его гордостью была дивизия СС Galizien, которая также вписалась в историю многочисленными кровавыми военными преступлениями — в ее ряды влилось 80 тысяч украинских добровольцев!
