Является ли военное столкновение США и Китая неминуемым? Этот вопрос задают так часто, что он становится всё больше похож на риторический — ну конечно, война между США и Китаем неизбежна, вопрос только в сроках.

Сама постановка вопроса о прямом конфликте двух сильнейших в мире и к тому же ядерных держав уже не кажется многим безумием. После начала опосредованной войны России и НАТО на Украине публике стали щекотать нервы «большой войной уходящей сверхдержавы и догоняющего претендента», разнообразными вариантами «ловушки Фукидида». При этом сознательно игнорируется главный вопрос — кто заинтересован в этой войне?
Готовый бизнес-план с бюджетом

Подразумевается, что она неизбежна вследствие объективного роста амбиций Китая и американо-китайских противоречий, а главным поводом для прямого столкновения называется Тайвань. Пекин, дескать, очень хочет вернуть остров под свой контроль, а США ни в коем случае не могут этого позволить. Так что спор идет только о сроках, когда рванет — в ближайшие годы, до 2027-го, через десять лет или до 2049-го?

Американские военные вносят свой вклад в нагнетание ситуации, даже когда говорят о том, что нужно избежать военного столкновения. Потому что сам их подход к Китаю изначально строится на сдерживании и окружении. И с этой точки зрения любые китайские действия будут рассматриваться как экспансия.

Китай действительно расправляет плечи и наступает — и в Южно-Китайском море, и в ситуации вокруг Тайваня — но это естественное следствие ситуации, когда исторически мощная держава, пройдя период слабости, возвращает себе силы и обретает уверенность в себе.

В прошлых циклах Китай довольствовался постепенной экспансией вдоль своих сухопутных границ, постепенно расширяя свое ядро на запад и юг. Но сейчас, вернув себе силы после столетней смуты и слабости, Китай обнаружил, что его плотно обложили, а его морские рубежи напичканы американскими базами и союзниками. Китай хочет дышать свободно, но Америка совершенно в этом не заинтересована.

Отсюда и постоянное нагнетание китайской угрозы, причем «угрожает» Китай не американскому гегемонизму, а мировой безопасности. Тот же ход, что применяется в отношении России: «Видите, как она ведет себя на Украине? Так она и до Варшавы и Берлина дойдет!». И никто уже не спрашивает о том, что НАТО делает на западных русских землях, случайно ставшими независимыми тридцать лет назад — все должны думать о том, как остановить русскую агрессию.

Сравнение Украины с Тайванем стало общим местом еще в прошлом году. И именно Штаты стали раскручивать тогда тезис, что «русские не должны победить на Украине в том числе и потому, что это подтолкнет Китай к захвату Тайваня». Самые отчаянные даже утверждали, что Китай может пересмотреть свои планы по захвату в сторону ускорения и ударит уже в 2024-25 годах.

Не от большого ума Штаты стали буквально провоцировать Китай.

Прошлогодний визит Нэнси Пелоси на Тайвань как раз и был рассчитан на то, чтобы унизить Пекин: «руки коротки, не смогли отменить визит, даже не думайте о том, что получите Тайвань». При этом в Вашингтоне понимают, что реально защитить Тайвань не получится. Но лучшей тактикой в этой ситуации считают продолжение нагнетание страхов вокруг угрозы «китайской агрессии».

Буквально на днях председатель Объединенного комитета начальников штабов США Марк Милли заявил, что Китай стремится стать региональным гегемоном во всей Азии, возможно, в ближайшие 10-15 лет, и это может стать очень опасным и привести к нестабильности. А раз так, считает генерал, то «наличие мощной Японии, способной в военном отношении поддерживать тесный союз с США, … будет в значительной степени способствовать сдерживанию войны». Ну а Тайвань должен иметь возможность защищать себя, и для этого нужно ускорить оказание ему военной помощи со стороны США.

Генерал Милли вообще постоянно говорит о стратегии США в отношении Китая.

В прошлом месяце он говорил о важности стратегии сдерживания потенциальных конфликтов в Тайваньском проливе. Вот как передают его слова в статье Чжоу Цзинхао в National interest:

«По словам Милли, нет конкретных доказательств того, что Си принял твердое решение отдать приказ о военном объединении с Тайванем к 2027 году, но процесс принятия решения всё еще продолжается. Милли предложил Соединенным Штатам и их союзникам наращивать сдерживание, чтобы каждый божий день Си просыпался и говорил, что сегодня не тот день, и что это решение никогда не придет».

Статья Чжоу, американского профессора китайского происхождения, называется «Сдерживание не остановит объединение Китая с Тайванем» и должна служить доказательством ошибочности и недостаточности американской стратегии в отношении Тайваня. А на самом служит примером хоть и серьезной, но алармистской пропаганды, призванной убедить всех в том, что Китай не просто готовит вторжение на Тайвань, но и заинтересован в скорейшем воссоединении:

«С усилением конкуренции между Китаем и США и постепенным ухудшением международного положения Китая для Китая становится всё более предпочтительным объединение Тайваня раньше, чем позже».

А что же стало причиной «усиления конкуренции»?

Разве не политика Штатов, убедившихся в том, что Китай не собирается вечно играть по англосаксонским правилам, то есть хочет (как и Россия, и большая часть незападного мира) строить новый, постзападный миропорядок? Разве не Штаты стали усиливать политику сдерживания Китая, обновляя свои старые антикитайские альянсы и создавая новые (как тот же AUKUS)? Это, конечно, риторические вопросы, но ими не принято задаваться в американской прессе.

Более того, Чжоу бьет тревогу насчет адекватности американской стратегии сдерживания и способности Штатов прийти на помощь Тайваню:

«Несомненно, что стратегия сдерживания США основана на идее о том, что Соединенные Штаты могут помешать Китаю использовать военную силу против Тайваня, заставив затраты на такие действия перевешивать выгоды и продемонстрировав приверженность и способность США защищать свои интересы и союзников в регионе. Также ясно, что стратегия сдерживания США построена на предположениях, которые недооценивают решимость и стремление Китая достичь своей национальной цели объединения с Тайванем.

Даже если предположить, что Соединенные Штаты не переоценили свою способность и готовность вмешаться в конфликт по обе стороны пролива, Закон об отношениях с Тайванем прямо не гарантирует военное вмешательство США в случае силового захвата Тайваня Китаем.

Даже если Соединенные Штаты в конечном итоге будут вовлечены в возможную войну через Тайваньский пролив, первоначальная оборона будет опираться на собственный военный потенциал Тайваня и решимость тайваньского народа противостоять военным действиям Китая. Однако тайваньское правительство и его народ далеко не полностью готовы защищать остров».

Действительно, ни вооруженные силы Тайваня, ни настроение его жителей (половина которых просто не верит в способность властей защитить остров от китайского нападения) не дают оснований для сомнений в возможностях Китая захватить остров. Поэтому утверждение Чжоу о том, что «на данный момент трудно точно оценить, сможет ли Китай выиграть войну с Тайванем», остается непонятным.

Так что главной надеждой на предотвращение силового варианта воссоединения является добрая воля Пекина. Потому что в реальности китайское руководство не собирается завоевывать Тайвань силой.

Да, в Пекине не исключают такой вариант — просто потому, что заявление об отказе от военного способа решения проблемы было бы воспринято как уступка тайваньскому сепаратизму и американскому давлению.

Си Цзиньпин, как и китайское руководство в целом, уверены в том, что рано или поздно Тайвань будет воссоединен с Китаем по гонконгскому принципу «одна страна — две системы». Военная мощь Китая уже через несколько лет позволит провести не просто вторжение на остров (это возможно и сейчас), а его полную блокаду с изоляцией от американского флота и авиации.

Именно этого и боятся американцы. Но в ответ не могут придумать ничего лучшего, кроме как усиление антикитайских альянсов в регионе и намеков на возможность провозглашения независимости Тайваня. Последнее является осознанной американской провокацией, потому что в Пекине исходят из того, что независимый Тайвань (то есть не считающий себя правопреемником существовавшей до 1949 года Китайской Республики) может быть признан США и взят ими под официальную защиту в качестве военного союзника.

Да, подобный сценарий означал бы отказ Вашингтона от принципа «одного Китая» и обрушил бы всю конструкцию американо-китайских отношений — но вот тогда отступать Пекину было бы действительно некуда, и вопрос о вторжении стал бы действительно актуальным. Естественно, что КНР не хочет, чтобы США имели возможность таким образом разыграть тайваньскую карту — то есть, по сути, могли бы спровоцировать Китай на вторжение, принудить его к этому.

Парадоксальным образом именно поэтому Китаю отчасти даже выгодно держать США в тонусе, поддерживая у них иллюзию того, что силовое решение уже стоит на повестке дня в Пекине — благо американцы сами находятся в плену этой своей выдумки, своего собственного страха «китайского вторжения» и делают всё для его возгонки.

Если в Вашингтоне будут всё время опасаться захвата острова, то предпочтут не играть с огнем — и Пекин получит возможность дождаться момента, когда перезревший Тайвань сам упадет к его ногам. Ведь чем ближе будет закат мира по-американски, тем меньше останется верящих в то, что США способны обеспечить их защиту — и Тайвань еще сам будет проситься в родную гавань.