Три пути Центральной Азии
28-мар, 07:22 Общество / ТАДЖИКИСТАН 182Древний праздник Навруз располагает к примордиалистским размышлениям. Давайте сравним пути кардинальных трансформаций, происходящих в нашем регионе с логикой древней легенды.
Данная легенда гласит: молодой парень-воин, вышедший в дальний поход, пришел к большому камню у развилки дороги, где было три указки: «пойдешь на право, можешь не вернуться», «пойдешь на лево, возможно, вернешься», «пойдешь прямо, тебя ждет успешное путешествие и благополучное возвращение».
Давайте эту древнюю легенду используем для понимания действия властей в трех наших соседних государствах.
В середине августа прошлого года новая власть в многострадальном Афганистане объявила об установлении порядка и норм средневекового эмирата во главе с «амир ал-муминин» (с арабского «вождь правоверных»). Однако перед нами воссоздаются не прекрасные картинки из сказочной «Тысячи и одна ночь» времен полулегендарного халифа Харуна ар-Рашида и таджикских великих визирей Бармакидов в Багдаде или ослепительные отели сказочно богатого (газом) эмирата Катара, в золотых залах которого была решена судьба этой древней страны.
Они стали игнорировать справедливые требования национальных и религиозных меньшинств, а самое главное, права и свободы женщин, не подпуская их не только к управлению страной, но и к образованию и другим современным жизненным потребностям (музыка, спорт, кино и многое другое).
Именно их жесткая позиция к управлению страной, как аналог самого крайнего (правого) пути в древней легенде, ведущего к гибели централизованного государства, стал основной причиной непризнания их власти со стороны мирового сообщества.
Более-менее либеральная часть «Талибан», многие годы жившая в эмиграции в богатом эмирате Катар и контактировавшая с их эмирами, получившая передовое образование на Западе, возможно, попыталась привнести что-то современное в традиционное афганское общество. Однако после прихода к власти, она была оттеснена от принятия решений со стороны крайнего крыла движения – террористической и жестокой «Сетт Хаккани».
Путь Туркменистана
12 марта в братском Туркменистане были проведены президентские выборы, когда Гурбангулы Бердымухамедов, достигший «возраста Пророка» (63 года), уступил свое место молодому поколению. Месте главы государства занял его сын – Сердар, многие годы перенимавший опыт и стиль управления своего предшественника.
Данный приход к власти Сердара Бердимухамедова, после Ильхама Алиева в Азербайджане, пусть через альтернативные выборы, свидетельствует о том, что страны Центральной Азии (и Азербайджана) в пути от перехода от советских командно-административных ценностей к демократии попали в ловушку «неформальной монархии».
В отличие от выбранного пути новой власти в Афганистане, игнорирующей справедливые требования общества, туркменский путь учитывает чаяния и надежды слоев общества, но к их удовлетворению подходит выборочно, с учетом собственного подхода (не всегда оптимального типа).
Прежде чем перейти к анализу этих глубоких трансформаций в Казахстане, я хотел бы напомнить, что республикам самого молодого региона мира – Центральной Азии необходимо избавиться от трех стратегических ловушек:
- отрицание рационализма (Газали)
- концепции «региона, не имеющего выхода к морю»
- пагубное наследие «Ясы» (уложения) Чингизхана
Эти три ловушки выступают основным препятствием устойчивого развития всех пяти стран региона.
В нашем случае комплексная модернизация Казахстана («Новый Казахстан»), в основном, зависит от избавления от третьей ловушки – наследие «Ясы» грозного завоевателя Евразии.
Дело в том, что в одной из немногочисленных статей этого «Ясы» завоеватель освобождал свое близкое окружение (родственников и военачальников) от совершения до девяти преступлений.
Это обстоятельство (совершение серий преступлений) создало и упрочило в течение столетий в нашем регионе касту «неприкасаемых», стоящих выше закона общества и государства.
Если кто думает, что это было давно, то он глубоко ошибается – последний раз чингизовая практика поднятия монарха в «белой кошме» представителями этой кастой неприкасаемых была исполнена в нашем регионе более ста лет назад, во время коронации последнего бухарского эмира Алимхана.
Жесткая позиция действующего президента Казахстана, поставившего «окружение» прежней власти (родственников и военачальников как 800 лет назад) на место (после трагических январских событий) выступает как первый серьезный и системный подход в избавлении от этой уродливой формы власти в нашем регионе.
Поэтому инициирование программы комплексной модернизации мы рассматриваем как логическое продолжение кардинальной смены национального имиджа самого крупного государства региона. Сюда относятся переход от суперпрезидентства (аналог ханства) к президентской власти с сильным парламентом, запрет занятия родственниками президента высоких государственных постов, оживление деятельности реальной многопартийной системы, выдвижение социально активных региональных лидеров в выборные должности, а также усиление традиционных структур народовластия, таких как «Народный курултай».
Данная легенда гласит: молодой парень-воин, вышедший в дальний поход, пришел к большому камню у развилки дороги, где было три указки: «пойдешь на право, можешь не вернуться», «пойдешь на лево, возможно, вернешься», «пойдешь прямо, тебя ждет успешное путешествие и благополучное возвращение».
Давайте эту древнюю легенду используем для понимания действия властей в трех наших соседних государствах.
В середине августа прошлого года новая власть в многострадальном Афганистане объявила об установлении порядка и норм средневекового эмирата во главе с «амир ал-муминин» (с арабского «вождь правоверных»). Однако перед нами воссоздаются не прекрасные картинки из сказочной «Тысячи и одна ночь» времен полулегендарного халифа Харуна ар-Рашида и таджикских великих визирей Бармакидов в Багдаде или ослепительные отели сказочно богатого (газом) эмирата Катара, в золотых залах которого была решена судьба этой древней страны.
«Талибан» бесцеремонно узурпировал власть при бездействии предыдущей коррумпированной власти и армии, а также равнодушии традиционно конформистского афганского общества, уставшего от хронической нестабильности.
Они стали игнорировать справедливые требования национальных и религиозных меньшинств, а самое главное, права и свободы женщин, не подпуская их не только к управлению страной, но и к образованию и другим современным жизненным потребностям (музыка, спорт, кино и многое другое).
Именно их жесткая позиция к управлению страной, как аналог самого крайнего (правого) пути в древней легенде, ведущего к гибели централизованного государства, стал основной причиной непризнания их власти со стороны мирового сообщества.
Более-менее либеральная часть «Талибан», многие годы жившая в эмиграции в богатом эмирате Катар и контактировавшая с их эмирами, получившая передовое образование на Западе, возможно, попыталась привнести что-то современное в традиционное афганское общество. Однако после прихода к власти, она была оттеснена от принятия решений со стороны крайнего крыла движения – террористической и жестокой «Сетт Хаккани».
Бесстрашный голос афганских женщин, все громче звучащий на кабульских проспектах, получающий отголоски не только в других крупных городах страны, но и большинства международных площадках, выступает почти единственным препятствием мирового сообщества для признания этой мракобесной власти. Их голос ярко свидетельствует о том, что путь «Талибан» ведет многострадальную страну в никуда.
Путь Туркменистана
12 марта в братском Туркменистане были проведены президентские выборы, когда Гурбангулы Бердымухамедов, достигший «возраста Пророка» (63 года), уступил свое место молодому поколению. Месте главы государства занял его сын – Сердар, многие годы перенимавший опыт и стиль управления своего предшественника.
Данный приход к власти Сердара Бердимухамедова, после Ильхама Алиева в Азербайджане, пусть через альтернативные выборы, свидетельствует о том, что страны Центральной Азии (и Азербайджана) в пути от перехода от советских командно-административных ценностей к демократии попали в ловушку «неформальной монархии».
Самая отличительная черта «неформальной монархии» состоит в том, что «биологическая семья» главы государства ставится на пьедестал власти, над головами всех лучших умов нации («социальной семьи»). А логика устойчивого национального развития зависит от восприятия мира со стороны этой правящей семьи, которая могла быть не всегда самой выверенной.Однако у Туркменистана имеется «подушка безопасности» в виде огромных запасов газа (как у эмирата Катара), обильные поступления от которого могут нивелировать все недостатки государства.
В отличие от выбранного пути новой власти в Афганистане, игнорирующей справедливые требования общества, туркменский путь учитывает чаяния и надежды слоев общества, но к их удовлетворению подходит выборочно, с учетом собственного подхода (не всегда оптимального типа).
Новый путь Казахстана
16 марта в своем Послании к народу Казахстана действующий президент Касым-Жомарт Токаев представил свою программу комплексной модернизации политической системы страны («Новый Казахстан»), предпосылкой к которой выступили не только трагические январские события текущего года, но и «разрушительный геополитический шторм» в северной Евразии.Прежде чем перейти к анализу этих глубоких трансформаций в Казахстане, я хотел бы напомнить, что республикам самого молодого региона мира – Центральной Азии необходимо избавиться от трех стратегических ловушек:
- отрицание рационализма (Газали)
- концепции «региона, не имеющего выхода к морю»
- пагубное наследие «Ясы» (уложения) Чингизхана
Эти три ловушки выступают основным препятствием устойчивого развития всех пяти стран региона.
В нашем случае комплексная модернизация Казахстана («Новый Казахстан»), в основном, зависит от избавления от третьей ловушки – наследие «Ясы» грозного завоевателя Евразии.
Дело в том, что в одной из немногочисленных статей этого «Ясы» завоеватель освобождал свое близкое окружение (родственников и военачальников) от совершения до девяти преступлений.
Это обстоятельство (совершение серий преступлений) создало и упрочило в течение столетий в нашем регионе касту «неприкасаемых», стоящих выше закона общества и государства.
Если кто думает, что это было давно, то он глубоко ошибается – последний раз чингизовая практика поднятия монарха в «белой кошме» представителями этой кастой неприкасаемых была исполнена в нашем регионе более ста лет назад, во время коронации последнего бухарского эмира Алимхана.
А эти люди, входящие в эту касту «делателей королей», точнее ханов и эмиров, давно стояли над законом и обществом и в традиционном обществе воспринимались как «большие люди» («калонхо»). Даже советская практика борьбы с эксплуататорами не искоренила это, вместо баев и эмиров пришли партийные бонзы и даже позднее председатели колхозов, которых продолжали называть «хучаин» (хозяин) и т.д. Вспомните некоторых пресловутых председателей колхозов 80-х и 90-х годов прошлого столетия.А с первых лет независимости и перехода от советской административной системы к демократическим ценностям и процедурам, мы невольно дрейфуем в сторону неформальной монархии и реанимации этой уродливой формы чингизового наследия.
Жесткая позиция действующего президента Казахстана, поставившего «окружение» прежней власти (родственников и военачальников как 800 лет назад) на место (после трагических январских событий) выступает как первый серьезный и системный подход в избавлении от этой уродливой формы власти в нашем регионе.
Поэтому инициирование программы комплексной модернизации мы рассматриваем как логическое продолжение кардинальной смены национального имиджа самого крупного государства региона. Сюда относятся переход от суперпрезидентства (аналог ханства) к президентской власти с сильным парламентом, запрет занятия родственниками президента высоких государственных постов, оживление деятельности реальной многопартийной системы, выдвижение социально активных региональных лидеров в выборные должности, а также усиление традиционных структур народовластия, таких как «Народный курултай».
А в Таджикистане?
Тем временем, родной Таджикистан, в основном, был занят реализацией своей четвертой стратегии «ускоренная индустриализация страны», которая, среди прочего, должна сформировать устойчивый средний класс. Мировая практика показывает, что наличие среднего (рабочего) класса в постиндустриальной эпохе выступает залогом устойчивого и ускоренного развития (без катаклизмов) общества и государства. По мере ускоренного формирования этой «золотой середины» Таджикистан также выберет оптимальный путь трансформации общества.В противном случае, мы еще долго будем оставаться «слабой копией великих оригиналов», незаурядной страной серого региона, состоящего только из «хозяев и холопов».