- Массовое сознание - не очень хорошее понятие. Так или иначе, это мировоззренческая уравниловка. Напротив, разнообразие взглядов – это положительное явление, оно свидетельствует о мировоззренческой свободе, которая царит в том или ином обществе.

Но, я понимаю, вы подразумеваете другое. Вы говорите о неком ценностном единстве нации. Или, скорее, об отсутствии у нас, в Казахстане, этих общих ценностей, незыблемых морально-этических категорий. Об их систематической утере и подмене их моральными суррогатами. Сегодня это стало настолько очевидным, что вообще ставит под сомнение возможность строительства в Казахстане единой гражданской нации.

Некоторые люди уже много лет оценивают такое состояние, как отсутствие единой национальной идеологии, но это лишь путаница понятий, не более того. В действительности, мы живем в обществе, утратившем это самое нравственное единство, где утеряны чёткие представления о том, «что такое хорошо и что такое плохо».

Без ценностного единства в области морали и этики место официальной идеологии может занять и, скорее всего, неизбежно займет идеология казнокрадства, ограбления нации и приоритета личной наживы над представлениями совести, порядочности, справедливости и жертвенности во имя интересов народа. Так это и произошло у нас. Как следствие, общество захватила лжемораль тщеславия, лицемерия, чинопочитания и лизоблюдства, пафоса некомпетентности и сословного чванства. Они, увы, превратились в норму для широчайших слоев общества.

Все это произошло не случайно. Мы действительно живем в условиях общего кризиса казахстанского социума. И это не просто тотальный кризис управления. Это общий кризис общества, не достигшего своих же изначально провозглашенных целей, не сумевшего реализовать свои собственные базовые идеи. Когда возник независимый Казахстан, мы провозгласили своими целями строительство свободного общества равных возможностей, уважения к личности, демократии, свободы слова и свободы конкуренции. Мы стремились вырваться из объятий колониальной зависимости и приобрести новое историческое величие за счет своих знаний, умений, своего труда и предприимчивости. Мы были готовы к этому на уровне самопожертвования. Мы хотели создать нового, гордого, трудолюбивого, нравственного гражданина Казахстана.

Сегодня же выясняется, что часть из нас, оказывается, преследовала совершенно иные цели. Пока мы с вами пытались сохранить свой первоначальный патриотический пафос, наша «элита» решала совсем другие задачи. Она всю свою ключевую деятельность посвятила идее личного обогащения. И этой цели она смогла подчинить не только суверенные государственные институты, но и всю духовную сферу. На практике их идеология свелась к одной лишь задаче – подменить одни понятия другими с целью маскировки своих истинных корыстных устремлений. Без малого, оставить свой же народ в дураках, мучающимся не только в поисках хлеба насущного, но и в поисках нравственной системы координат.

Вот так, шаг за шагом и сложилась наша духовная катастрофа.

- Какое-то время это манипулирование нашим сознанием срабатывало. Люди наивно полагали, что личное обогащение не может быть таким односторонним, что элита начнет что-то делать на благо народа. Но сейчас уже каждый человек понимает, что у нее, у нашей олигархической элиты, иных ценностей, кроме состояния личного счета и недвижимости за рубежом, никогда и не существовало. Не появятся они и впредь.

Вместо того чтобы сделать ставку на высокие человеческие идеалы, эта власть все время управляла людьми на основе низменных качеств человека низменными же способами – запугиванием, стравливанием, завистью, недоверием, грубым насилием, нахальной подменой понятий. Все это не могло не породить низменность нравов в обществе, не заразить его нравственными болезнями.

Это и создало тот тотальный кризис ценностей, который вы упомянули. Его никак нельзя было избежать в стране, утратившей цели своего существования, в стране, где базовые священные идеи нагло подменены. Пусть у истории и нет строгих законов, но жёсткие, а подчас и жестокие закономерности все же есть.

Постепенно духовная вседозволенность превратилась в возможность возникновения в нашей стране и такого уродливого явления, как культ личности, который вообще лежит вне представлений наших людей - казахов и неказахов - о здравом смысле, о правилах и рамках, если хотите, элементарного политического или исторического приличия. Мы очень быстро превратились в международное посмешище. На глазах у всего мира выяснилось, что нас обворовали не только материально, но и духовно.

Важное замечание. Говоря о единой общей нравственной платформе я, упаси Аллах, не подразумеваю некую мораль, спущенную сверху или навязанную каким-нибудь большинством. Не будем забывать, что диктатуры и террор могут строиться не только на основе идеологии, но и на основе тоталитарной морали.

В нашем случае речь идет о нравственном стержне каждого отдельного человека, который воспитывает и находит себе подобных, создает вокруг себя чистое моральное пространство. За счет чего и образуется эта общность. Чем больше людей, сумевших не просто сохранить нравственную чистоту, но и ретранслировать ее на близких, тем шире морально-этическое единство взглядов в обществе в целом.

Далее. Когда люди поняли, что официальная идеология со всеми её дурацкими мега-планами – не более чем суррогат и что она просто не может играть роль идейного стержня нации, все принялись энергично искать свою собственную систему координат. А вот тут уже начинают срабатывать естественные факторы мировоззренческого разобщения – различия в образовании, в происхождении, в вероисповедании и даже в характерах.

Большую роль стало играть недоверие ко всему институциональному – науке, экспертам, вузам, авторитетам, ученым. Это, если хотите, привычка видеть во всем институциональном источник обмана. Это нечто казахстанское, инстинктивное. Мы слишком долго жили в условиях тотального обмана, и это не может пройти бесследно. Ведь именно устами этих самых институционализированных экспертов, придворных ученых, научных и «культурных» деятелей власть и внедряла в общественное сознание свои обманные идеи. Даже некоторые виды искусства сегодня, увы, выглядят омерзительно, поскольку их коснулась эта самая рука идеологического и нравственного обмана.

- Само собой разумеется, это не могло не привести к обрушению авторитета науки, образования, профессионализма и экспертного мнения. Все сразу стали экспертами во всем, не понимая, что тем самым они пополняют ряды агрессивной непросвещенной массы, превращающей нацию в банду «шариковых». Мы стали свидетелями тотального и агрессивного непрофессионализма, пронизывающего наше общество сверху донизу. Некомпетентность стала одной из его главных характеристик, и, что ужасно, стандартом для подражания.

Неплохо, когда человек самостоятельно пытается выстроить свое видение мира - это прекрасно, это основа свободного мышления, с него все и начинается. Но, увы, у нас, к сожалению, за свободу мысли выдают воинствующую некомпетентность. «И вы в присутствии двух людей с университетским образованием позволяете себе с развязностью совершенно невыносимой подавать какие-то советы космического масштаба и космической же глупости о том, как всё поделить...», - классика потому и бессмертна, что она учит в любые времена. «Взять все и поделить» - это не просто социалистический принцип, который высмеивался в романе «Собачье сердце». Это быдловский принцип низведения любого сложного научного концепта до уровня примитивных суждений. К сожалению, эта примитивизация приобрела у нас массовый характер. Отрицание научного метода во всем уже почти окончательно облеклось в мантию абсурда и стало традицией общения. Хоть на кухнях, хоть на публичных площадках, а особенно в социальных сетях.

Не нужно забывать, что образование в институте или университете - это не просто впихивание в мозг определенного объема знаний. Получение этого объема не делает человека образованным, оно делает его лишь информированным. Университеты и институты обучают способности правильной научной систематизацииполученных знаний. И встраивания этих системных знаний в такие сложные механизмы мироздания, как природа, общество, экономика, семья. Это умение систематизировать человек проносит с собой через всю жизнь. В этом, а не только в получении профессиональных навыков, и заключается фундаментальная ценность образования.

Как показывает наша история, кризис управления образованием, в особенности высшим, – это геноцид не хуже голодомора. Наши вузы превратились в отделы продаж дипломов в рассрочку, они не несут никакой ответственности за то, вышел ли их выпускник в жизнь с системными знаниями, с высокими профессиональными умениями или же он просто дилетант с бумажкой. Им нет дела до того, есть ли у него в голове некие системы ценностей, – ведь это не просто выпускник, а маленький фундаментальный кирпичик нашего общества. Можете ли вы сегодня назвать современного выпускника казахстанского вуза этим кирпичиком ценностей? Вряд ли. Да и те, кто приезжают сюда с дипломами именитых зарубежных вузов, быстро попадают в «туман отсутствия ценностей». Духовный кризис ужасен тем, что он тотален.

- История не делает подарков. Говорить о том, что казахи не заплатили за свою Независимость, было бы открытой подлостью. Мы заплатили за нее всем, что у нас есть. И миллионами умерших от голода во время грандиозных социальных экспериментов, и воинским подвигом во время мировых войн, и землей, отданной под ядерные полигоны, и высочайшим уровнем интернационализма, и тем, что сумели при этом сохранить свою самобытность для человеческой цивилизации.

Мы официально, на политически признанном уровне являемся народом, который сыграл роль спасителя сотни других народов во время одной из самых масштабных волн большевистских преступлений против человечности. То есть интернационализм в позитивном смысле у нас в крови. Это наш нравственный базис. Интернационализм не как космополитическая утеря национальных качеств, колониальный камуфляж «дружбы народов» или пресловутая международная пролетарская солидарность, а истинный нравственный интернационализм как признание равенства всех людей и народов перед Богом.

Так что «легкоприобретенной независимости» у нас никогда не было, и не было соответственной эйфории. И никогда не будет – не стоит расслабляться. Защита независимости – это процесс ежедневный. Насколько я помню, мы всегда жили в состоянии вызова. Как извне, так и изнутри. И впереди нас ожидает постоянный вызов, связанный с защитой нашей свободы.

А потому этот фактор никак не может лежать в основе духовного кризиса. Напротив, Независимость – это один из немногих оставшихся стержней сознания, священная и безусловная ценность, в том числе и нравственная.

Что касается того, что «нам нечего предъявить ни самим себе, ни миру», то здесь я позволю себе не согласиться с вами. Есть что. Я ни капли не сомневаюсь в том, что наш народ сказочно талантлив и обладает просто сумасшедшим человеческим потенциалом, способным смело конкурировать на международной арене. Увы, сегодня большинство того, что можно предъявить миру, реализуется на благодатной чужой, зарубежной почве. Пока, к сожалению, так. Но это временно – давайте все-таки оставаться оптимистами.

- У этого вопроса есть две стороны.

Первая связана с тем, что у нации всегда есть как бы два крыла – модернисты и почвенники. Это присуще не только казахам, но и всем народам мира. В плоскости этого спора постоянно идёт поиск оптимального баланса между глобальным и национальным, между аулом и урбанизацией, между интеграцией и сохранением самобытности, между заимствованиями всех видов – от технологий до изменений в образе жизни.

Вторая сторона заключается в том, что нахождение этого оптимального баланса зависит только от одного фактора - от уровня Просвещения, от общей просвещенности нации. А вот этот вопрос, очевидно, завален нынешней правящей «элитой». Возможно, причина в том, что просвещенный народ просто не позволил бы в таких масштабах обокрасть себя. Ведь один из главных результатов Просвещения – это обретение чувства собственного достоинства, причем на уровне не просто внутренних взаимоотношений, но и на фоне мировой цивилизации, на уровне понимания себя в целом. А, возможно, причина в том, что люди у власти сами непросвещенны и потому не могут играть роль источника Просветления. Не работает и схема «мы будем копить капиталы, а скучную тему просвещения делегируем умникам», ведь в итоге эта деятельность делегируется не умникам. Делегируют всегда преданным, а преданные подбираются по своему же уровню.

Отсюда и неспособность найти правильный баланс между традицией и прогрессом. Некомпетентный мозг вырывает какие-то вещи из контекста, но не в состоянии создать целостную картину. И, самое плохое, часто забывая, что задача общества – не путь назад и не консервация, а именно развитие. Даже самые консервативные традиции должны работать на развитие, вносить в него свой вклад.

Будем честными: помимо роли властей, есть и неприглядная роль нашей отечественной интеллигенции. Хотя ее коллаборационизм не стоит преувеличивать. Любая настоящая интеллигенция уязвима, потому что просто не ориентирована на корысть. Все механизмы накопления капиталов, как правило, проходят мимо нее. Этим пользуются все власть предержащие, которые легко подгоняют интеллигенцию под свои интересы, под свой нравственный уровень. Любой власти выгодно, когда интеллигенция балансирует где-то на рубеже бедности или общественного презрения.

И что в итоге? В итоге отмирают целые сферы интеллектуальной деятельности, целью которой и является поиск ответов на вопросы выстраивания правильных фильтров между традиционализмом и разнузданным мракобесием. И все взгляды на традиции и прогресс неизбежно попадают в руки и уста оголтелой охлократии.

- Народ, лишенный чувства собственного достоинства, а, вернее, вынужденный сохранять его вопреки тому, куда загнала его современная история, не будет мириться с таким положением. Он будет искать свое достоинство и величие в прошлом. Это поиск некой исторической точки опоры в сознании, позволяющей думать, что все происходящее с нами сегодня – лишь временное историческое недоразумение. Это стремление сохранить национальный здравый смысл как таковой, внушить себе, что мы еще не до конца утратили свои высшие идеи и цели.

То есть это чистой воды самозащита – найти свое величие где-нибудь не здесь. Отсюда и искусственное преувеличение кочевой демократии, приписывание ханам и биям какого-то фантастического уровня справедливости, рассуждения о прозрачности выборов волостных и так далее. Всё это – лишь диалог с сегодняшним днём, обращение к нынешним царькам, дабы пристыдить их, возродить традиционные ценности хотя бы так – показывая, какими ничтожными они являются на фоне великих мужей прошлого. Не случайно особый восторг у людей вызывает такой обычай, как «хан талау», поскольку именно он является прямой иллюстрацией того, как должен правитель относиться к личной собственности – всё отдать народу, тем самым демонстрируя, что теперь его чаяния лишь о подданных. Понятно ведь, о чем идет речь.

Что касается советского опыта, то отрицание его легко объяснимо. Это антиколониальный тренд, направленный против той колониальной системы, которая существовала вот только что и о которой мы можем судить не по книгам, а по личному опыту.

Дело в том, что социалистический колониализм очень специфичен. Если обычный буржуазный имперский колониализм не скрывал своих целей, то социалистический был закамуфлирован под идеологию, которая вообще отрицала колониализм как таковой, провозглашая доктрины типа пролетарского интернационализма.

Идеология большевиков стремилась на словах «выровнять уровни развития социалистических наций» - так они формулировали решение национального вопроса. Провозглашалась цель: справиться с тем, что является классикой колониализма – различие уровней развития обществ в колониях и в метрополии. Цель, безусловно, благородная, но, увы, на деле этого не получилось в силу ряда причин. Все равно выстроилась иерархия народов, строжайшая иерархия республик, даже иерархия снабжения продуктами и товарами народного потребления. Появилась иерархия ценностей, которая позволяла создавать ядерный полигон в Казахстане, но не позволяла делать это в Подмосковье. Выстроилась и этническая иерархия – русский этнос в последние годы советского периода уже откровенно назывался «старшим братом», а русский язык все более расширял свой ареал в национальных окраинах за счет сужения ареала местных языков. Так или иначе социалистическая система, хотела она того или нет, воссоздала колониальную иерархию прежних эпох, пусть и не совсем в идентичных формах.

Дурацкие фразы типа «мы вам строили заводы» - это чистой воды мимикрия, потому что любая метрополия создает производства в колониях, старается развить в них инфраструктуру. Но строит она это для себя, для нужд центра и исходя из целесообразности центра. В случае с СССР - для имперских ценностей Москвы, гробившей все национальные блага на гонку вооружений и на имперское противостояние в мире, который всегда воспринимал СССР не как интеграционный проект, а именно как глобальный русский проект.

Потому такие периферии, как Казахстан, и превращались в сырьевые придатки метрополии. Разобраться в этом очень сложно, но при желании можно.

Все прекрасно понимают и другую грань «советской ностальгии». Современная Россия открыто демонстрирует свое желание вернуться к этому глобальному русскому проекту. Кремлёвская пропаганда очень мастерски сделала ставку на ретро, и это приносит свои плоды. Люди ведь склонны вспоминать свое прошлое с теплотой. Эти воспоминания фильтруют все плохое, оставляя на поверхности память о «пломбирах» и «квасе за три копейки». Ведь на деле люди не любят ни советскую идеологию, ни советский дефицит, ни социалистическую уравниловку и бюрократию. Они просто любят свою молодость или детство.

Однако здесь и зарыта великая фантасмагория. СССР пусть и дискредитировал принципы всеобщего равенства, но все же провозглашал их. А сегодня общей ценностной платформой Казахстана с Россией является лишь общность интересов наших олигархий. Что у них, что у нас власть управляет народом с помощью подмены понятий и ценностного оболванивания широких масс. И там, и здесь происходит подмена высоких национальных целей и идей корыстными интересами и низкими целями олигархий.

Такое манипулирование и приводит к тому, что мы теряем то реально ценное, что мы могли бы взять из прошлых эпох. И народ Казахстана, и народы России, отдельно и вместе. Но… Мы искренне открываем свои двери, а нам высыпают тщательно проработанные моральные суррогаты, низкопробную масс-культуру, да еще и агрессивное желание навязать свои взгляды на историю и современность, где мы обязательно фигурируем в неприглядном виде. Нам снова навязывают сознание нашей вторичности. И это, заметьте, не только в духовной сфере. Даже во всех интеграционных проектах интересы Казахстана подчеркнуто вторичны и лишены даже элементарного экономического, партнерского уважения.

Это ведь не на ровном месте. Это все части одной и той же неоколониальной политики. И желание захлопнуть эту дверь часто движимо инстинктом самозащиты. Продуктивно это или нет, скорее всего, мы сможем подытожить в другой исторический период.