Мировая урбанистика считает крупные города и агломерации более эффективными и перспективными в экономическом плане. Существуют представления, что высокая степень территориальной концентрации населения – это фактор ускорения социально-экономического и научно-технического прогресса общества. Прежде всего, за счет повышения деловой активности, стимуляции и интенсификации научно-технического общения и обмена информацией между людьми.

В Казахстане уже давно пошел разворот на урбанизацию. Решение проблемы власти видят в развитии так называемых центров экономического роста. Нур-Султан, Алматы, Шымкент и Актобе должны стать городами-хабами национального уровня, первые три города уже являются городами-миллионниками.

Население Центральной Азии вообще растет достаточно быстро. За почти 30 лет с момента распада Советского Союза население региона выросло более чем на 40%, с 48,6 млн. человек в 1989 году до 73 млн. в 2019 году. Самый большой прирост продемонстрировал Таджикистан (почти 80%), самый маленький – Казахстан (около 10%).

По данным директора Института Конфуция Томского государственного университета Артема Данкова, которые он привел на круглом столе, другой региональный тренд – рост доли городского населения. За период с 1989 по 2019 год она выросла с 44 до 50%. При этом население ряда крупных городов выросло в 2-4 раза. Абсолютным лидером роста (примерно в 4 раза) стал город Нур-Султан. Население Шымкента увеличилось почти в 3 раза, Бишкека – в 2 раза.

Таким образом, формируется региональная сеть мегаполисов и крупных агломераций, которая, несмотря на миграционный отток, концентрирует экономический рост (до 40% в Центральной Азии приходится на крупные города), потребление (на крупные города приходится от 30 до 50% в каждой из стран), стандарты образа жизни.

«Эксперты Института экономики и менеджмента Томского государственного университета проводили исследование, согласно которому Алматы при населении  около 1,8 млн. человек осуществляет 30% потребительских расходов. В Ташкенте при населении 8% от общего населения Узбекистана осуществляется 27% потребительских расходов. В Туркменистане 52% потребительских расходов – это Ашгабат при населении 20% от всей численности граждан страны», – рассказал Артем Данков.

С какими проблемами сталкиваются города в регионе? Во-первых, это их гипертрофированное экономическое и политическое значение. То есть большие города концентрируют экономическую активность и информационные потоки, задают стандарты потребления и являются местом смешения культур, этносов и религий. Любая социальная нестабильность в мегаполисах может поколебать стабильность государства в целом.

Во-вторых, это проблемы инфраструктуры – транспорта, коммунальной (нехватка и дороговизна жилья, электро- и теплоэнергия, водоснабжение и канализация) и социальной (школы, больницы, досуг) инфраструктуры. Кроме того, вызывают обеспокоенность экологические проблемы (загрязнение воздуха, воды, деградация почвы, скопление мусора) и так называемая социалка (бедность и растущее неравенство, стихийная застройка).

«Если мы говорим, что крупные города разрастаются, то возникает проблема транспортной доступности, и жители отдаленных районов зачастую не могут попасть в центр города или не могут воспользоваться объектами той инфраструктуры только потому, что до них далеко ехать, – разъясняет Артем Данков. – Очень важная тенденция, которая является, с одной стороны, возможностью, с другой стороны, вызовом, это то, что мегаполисы молодеют. Опять же мы посмотрели последнюю статистику: доля жителей младше 35 лет в Астане – 60%, в Алматы – 55%. Понятно, что это сопровождается сложностями трудоустройства».

Противоречием на пути устойчивого развития крупных городов может стать концентрация в них богатства, потребления, новых стандартов и качества жизни. «По ВВП на душу населения, учитывая паритет покупательской способности, Алматы находится на уровне Москвы, продолжительность жизни в Алматы на 3 года больше, чем в среднем по Казахстану, – рассуждает эксперт. – А если брать некоторые регионы с не очень хорошей экологической ситуацией, то разница – 6 лет. Сам факт, что вы проживаете в крупном мегаполисе, дает вам несколько лишних лет жизни. В современном мире это дорогого стоит. Понятное дело, это сопровождается растущим неравенством. Одно из крупных агентств недвижимости проводило исследование. Доля арендного жилья в Нур-Султане сейчас 43%, в Алматы – 34%, в Шымкенте – 25%, притом что еще в 2006 году эти цифры были гораздо ниже: для Астаны – 13%, для Алматы и Шымкента – по 6%. Фактически в самых крупных городах страны от 30 до 40% жителей арендуют свое жилье и не являются его собственниками. При этом есть люди, которые тигров в Алматы заводят, как домашних животных».

В свою очередь, президент ОФ «Центр социальных и политических исследований «Стратегия» Гульмира Илеуова озвучила еще одну проблему урбанизации в Центральной Азии. «Уровень протестности в городах повышается, – считает она. – Мегаполисы не всегда предназначены для комфортной жизни. Но преодолевать трудности, придумывать новые выходы, чтобы улучшить ситуацию, в этом и есть смысл современной городской жизни. Но власти пока не знают, как смотреть на города, не имеют четкого представления, как их развивать».

Директор Центра китайских исследований China Center Адиль Каукенов пришел на заседание круглого стола в футболке, на которой иероглифами написаны строки из гимна китайской текущей урбанизации: «Мы разные, но единые в мегаполисе».

«В мире есть две точки зрения на взаимоотношения города и села, – сказал он. – Одна точка зрения – это доминирование города. Кстати говоря, противопоставление не просто «свой – чужой», а городской и сельский, оно очень яркое. Кто для государства в приоритете? Есть пример Китая. В этой стране однозначно победил город. Слышал даже мнение о том, что в Китае город поработил деревню и, выкачивая из нее все соки, именно так добился экономического роста. Яркий пример другой точки зрения – ситуация в Иране. Там можно услышать, что, наоборот, сельский религиозный Иран навязал свою идеологию и мысль городу. Заметьте, городские иранки носят платок так, что он держится у них на честном слове – все практически открыто, тем самым они противопоставляют себя традициям».

По мнению Адиля Каукенова, в Центральной Азии к урбанизации, к городу отношение двойственное. «В Казахстане, с одной стороны, есть мнение, что аул – это скрепы, наше все, священное место. Но есть и объективная реальность, когда селения просто не выдерживают конкуренции с городом. Нет возможности у государства и у самих сельчан поддерживать там высокий уровень жизни. Как адаптировать приезжего из села внутри города? Это серьезная проблема. Мысли в Казахстане на эту тему до сих пор четко не очерчены. Необходимо определиться: понимаем ли мы мировоззрение новых жителей, кто будет задавать в современном городе тренд – город или село?» – задался вопросами политолог.

«В центральноазиатском понимании город – это крупное поселение, которое образовывает людей и переводит кишлаки на новый уровень, – подчеркнул финансовый консультант Расул Рысмамбетов. – Люди приходят в город и становятся лучше». Город Алматы, по его мнению, в последнее время переваривает большой поток мигрантов, как внешних, так и внутренних. «Может, я скажу непопулярную вещь, но нужно думать и об ограничении роста городов, или, скорее, темпов их роста. Города сделать какой-то культурной, образовательной квинтэссенцией. Я не выступаю при этом за ограничительные меры вроде жесткой системы прописки. Иначе у нас может получиться «мехикотизация» – то, что сейчас со столицей Мексики происходит, растет безудержная агломерация. Или же для меня Алматы все же останется системным городом», – разъяснил эксперт.

Однако, по мнению профессора кафедры социальной работы и социальной антропологии Новосибирского государственного технического университета Ирины Скалабан, город – это всегда изначально, а современный город особенно, пространство чужих. «Самые тесные связи, которые для сельской местности являются почти доминирующими, когда мы знакомы и знаем всех, в городе приобретают совершенно иные характеристики, – пояснила социолог. – В данном случае город – это пространство тех, кого мы мало знаем или не знаем вообще, для инаковости любого рода: этнической, гендерной, социальной и т. д. Более того, сегодня эта инаковость коммерциализируется, продается, публично демонстрируется и является частью того, что город может презентовать. Мы разные. У нас допустимо разное, и в этом – наше преимущество».

Что же касается сотрудничества городов Центральной Азии, то оно, как пояснил политолог Замир Каражанов, имеет давнюю историю, в прошлом как раз оно было вдоль маршрута Великого шелкового пути. «Благодаря торговым связям города активно развивались, – утверждает он. – В наши дни, не без участия Китая и его политики «Один пояс – один путь», снова заговорили о восстановлении исторического Шелкового пути. Год назад в Нур-Султане прошел первый Форум городов Шелкового пути, где обсуждались возможности для сотрудничества мегаполисов. Здесь заложен большой потенциал».