Тайная жизнь исламских течений в Казахстане » The Asia Times - события в Азии и в мире: темы дня, фото, видео, инфографика.

Тайная жизнь исламских течений в Казахстане

Несмотря на неоднозначную реакцию, а, скорее, благодаря ей, exclusive.kz проолжает публикацию исповеди Турарбека Кусаинова, прошедшего путь от муллы до гражданского активиста.

Пророк Мухаммед сказал: «Иудеи разделятся на семьдесят одно течение, а христиане – на семьдесят два. И разделится моя община на семьдесят три течения. Семьдесят две из них будут в аду, а одна – в раю. В раю будут следующие тому же, чему следую я и мои соратники» (хадис от Муауии). Покинув Бишкек, я сжег все мосты с «Таблиги жамаат» и был рад вернуться в родной Атырау, но здесь я увидел, что религиозная обстановка еще более осложнилась. Местное мусульманское население оказалось под перекрестным влиянием такфиристов с одной стороны, общины идеолога северо-кавказских террористов Мухаммада Багаутдина – с другой, и общины дагестанских вахаббистов во главе с их лидером Айюбом Астраханским (Ангута  Ангутаев) – с третьей. Все жамагаты были заняты целенаправленной промывкой мозгов, пополнением своих рядов новыми адептами. В противодействии радикальным течениям муллы мечетей при ДУМК доказали свою полную несостоятельность. Сложившаяся ситуация очень обеспокоила меня, в наступившем хаосе было невозможно разобраться, кто прав, а кто ошибается.

В скором времени я отправился Шымкент, где с целью дальнейшего углубления и совершенствования своих знаний поступил на факультет религиозной журналистики Казахско-Кувейтского университета. Меня выбрали старостой класса, а нашим классным руководителем и преподавателем арабского языка был Абдухалил Абдужаббаров. Забегая вперед, должен напомнить, что Абдужаббаров, получивший известность под именем «шейх Халил», а позднее бежавший в Саудовскую Аравию и экстрадированный в Казахстан, осенью 2017 года был осужден Уральским городским судом по обвинению в пропаганде терроризма и разжигании религиозной вражды, имевшей тяжелые последствия, и приговорен к  8 годам тюремного заключения.

Абдухалил Абдужаббаров родился в Сайрамском районе недалеко от города Шымкента. По национальности узбек. Его  отец  служил  имамом  в  местной  мечети.  Халил  по настоянию своего отца окончил религиозное учебное заведение в Пакистане. Но мечтам его отца не суждено было сбыться – руководство ДУМК отклонило кандидатуру Халила на должность имама, он не был принят ни в одну из мечетей Южного Казахстана под предлогом сомнительности полученного в Пакистане образования. Этим и объясняется его преподавательская деятельность в Казахско-Кувейтском университете. Уже в то время он свободно владел казахским, русским, узбекским, арабским, персидским, турецким, английским и еще несколькими языками. Наизусть читал Коран и хадисы, был блестящим оратором. В доме Халила в его личной библиотеке были собраны почти все собрания сочинений исламских мыслителей. Он говорил, что большая часть книг подарена арабскими шейхами, и во время бесед с Халилом можно было заметить, что он прочел их.

Халил был учителем, а я его учеником, но несмотря на это между нами установились дружеские отношения, плюс ко всему совпадали и наши мнения по вопросам религии. Мы с огорчением говорили о том, что внешние течения несут фитну – хаос в традиционную религию нашего народа, формировавшуюся на протяжении многих веков. Возможно, благодаря моей дружбе с Халилом ректор университета Мухаммад Бенадда тоже был благосклонен ко мне. Он принял во внимание, что я приехал за знаниями из крайнего запада, и выделил мне комнату в общежитии университетской школы по подготовке кари (чтецов Корана), где предусмотрено четырехразовое питание, имеется богатая библиотека. Со своей стороны, я старался выразить свою благодарность за заботу и доверие усердной учебой и прилежанием. Однако обеспокоенность осложнившейся религиозной обстановкой в западном Казахстане, и особенно в Атырау, не проходила. Я поделился своими переживаниями с Халилом, и он выразил готовность оказать любую посильную помощь. Я вылетел в Атырау, где проконсультировался с областным представителем ДУМК и главным имамом мечети Имангали – Сергазы Ибадуллой. Услышав о предложенной Халилом помощи, он незамедлительно написал письмо ректору Казахско-Кувейтского университета в Шымкенте Мухаммаду Бенадде. В нем говорилось, что Абдухалил Абдужаббаров является очень нужным для Атырауского региона специалистом арабского языка, а заканчивалось просьбой о его освобождении от работы в университете. Ректор Мухаммад Бенадда не стал возражать, поскольку в то время ходили слухи, что Казахско-Кувейтский университет в Шымкенте скоро закроют.

Так с согласия ректора мы с Халилом отправились в Атырау. По прибытии на место между Сергазы Ибадуллой, главным имамом мечети Имангали, и Абдухалилом Абдужаббаровым состоялась краткая беседа, которой оказалось достаточно, чтобы имам пришел в полный восторг от глубоких познаний последнего. Он радовался так, словно нашел человека, которого долго искал. Перед пятничным намазом он уступил Халилу свое место на минбаре и предложил выступить с проповедью для прихожан. Собравшиеся люди были также впечатлены грамотностью Халила, засыпали его вопросами, ответы на которые, подкрепленные доказательствами, приведенными из Корана и хадисов, удовлетворили их.

Тем не менее мечта Халила о месте имама не исполнилась и в Атырау. В первое время он просто преподавал арабский язык в медресе при мечети. Однако его религиозные проповеди вызывали живой интерес у прихожан, и ответы на волнующие их религиозные вопросы они желали получать именно от Халила. Поэтому он начал выступать с проповедями на различных худжрах, посвященных обсуждению вопросов религии. Так в Атырау появилась община –  джамаат, члены которой провозгласили Халила своим учителем, и число его почитателей начало расти с каждым днем.

В это время под руководством Кайрата Сатыбалды, родственника президента Нурсултана Назарбаева, создавалось республиканское движение «Ак орда». Я был занят в штабе по организации избирательной кампании по выборам президента при Атырауском областном филиале указанного движения, принимал участие в региональной организационной работе. Следует отметить, что движение «Ак орда», организованное в поддержку политики президента Нурсултана Назарбаева, носило религиозный характер, который внешне никак не проявлялся. Наверное, этим объясняется причина присоединения к движению «Ак орда» видных представителей казахской интеллигенции, таких как Бекболат Тлеухан, Мухаммеджан Тазабек, Журсин Ерман, известных своими религиозными взглядами.

Популярность Халила, которую он первоначально обрел в Атырауском регионе благодаря своей колоссальной эрудиции, стала выходить за пределы западных областей и достигать Астаны и Алматы. Не помню по настоянию чьей стороны, но я стал инициатором первой встречи Абдухалила Абдужаббарова и Бекболата Тлеухана. Собрание происходило в Астане в доме Бекболата Тлеухана, и присутствовавшие на нем пять-шесть человек весь вечер были поглощены блестящими речами Халила. Бекболат Тлеухан, который до того момента считал своим духовным наставником Дарына Мубарова, был поражен познаниями и красноречием Халила. Да, Дарын Мубаров не выдерживал сравнения с ним…

Бекболат Тлеухан, который был очарован религиозными познаниями Халила, а затем объявил его своим наставником, и сам относится к числу прекрасных ораторов. В одной из бесед по соблюдению мусульманских приличий Бекболат с лукавым видом обратился Халилу: «Верно, мусульманин должен стремиться во всем походить на пророка Мухаммада и его сподвижников. Но Аллах не дал мне высокого роста, а если низкорослый человек наденет короткие штаны да еще отрастит длинную бороду, разве не будет он выглядеть посмешищем. К тому же я депутат, всегда на виду. Халил, дорогой, может быть послабление для людей, подобных мне?!» Халил улыбнулся в ответ: «Беке, для вас возможно». Я упоминаю об этом разговоре в качестве доказательства того, что наставник Халил в самом начале был компромиссным человеком. Его жесткая позиция по отношению к мусульманам, его радикализация произошли позднее.

К середине 2000-х годов состоятельные люди Атырау приступили к строительству мечети «Ат-Такуа». Халил, снискавший славу в регионе и начавший подниматься на уровень религиозного деятеля, лелеял надежду стать имамом этой мечети. Мы полагали, что если строящаяся мечеть «Ат-Такуа» войдет в состав ДУМК, то надеждам Халила снова не суждено будет сбыться. Из этих соображений мы приложили усилия к тому, чтобы зарегистрировать мечеть как отдельную общественную организацию.

В церемонии открытия мечети приняли участие почетные гости из  Астаны,  такие  как  Кайрат  Сатыбалды,  Бекболат Тлеухан, а также местные влиятельные лица. После этого события Халил обрел еще больший вес в глазах мусульманской общины. Даже имамы региональных мечетей при ДУМК действовали с оглядкой на Халила, рассматривая его мнение как авторитетное. Однако в скором времени на Абдухалила Абдужаббарова, усилилось давление со стороны местных правоохранительных органов. Абдухалил Абдужаббаров дважды привлекался к суду по обвинению в призыве к совершению намаза в незарегистрированной мечети. Представитель ДУМК Казбек Ахметов, приглашенный на судебное заседание в качестве специалиста по вопросам религии, констатировал, что «согласно шариату, когда звучит призыв к молитве, допустимо чтение намаза в любом месте». Суд с учетом этого мнения освободил Халила от наказания. Все же после этого он не мог больше оставаться в Атырау, – в его адрес все чаще высказывались обвинения в разжигании религиозной розни. Поэтому по приглашению авторитетных лиц он перебрался в город Уральск.

Проповеди «шейха Халила» начали вызывать у меня подозрения еще во время его пребывания в Атырау. Хотя он утверждал, что придерживается мазхаба Абу Ханафи, некоторые из его принципов выглядели крайне радикальными. Например, он постановлял: «Люди, не совершающие намаз, не являются мусульманами, недопустимо покупать у немусульман мясо, молоко и другие продукты». Мне стало казаться, что его взгляды близки к установкам такфиристов, которые считаются крайне радикальным крылом салафизма. Это был как раз тот период, когда такфиристы в западных областях Казахстана стали массово, целыми семьями переезжать в Чехию, мотивируя это «невозможностью жить в стране нечестивцев – кафиров». Но у Халила было одно отличие от такфиристов – он не отрицал все подряд и не относил все к безбожию. Мне казалось, что он не до конца раскрывается, тщательно оберегая самые потаенные уголки своего сознания, где хранятся его ответы на некоторые принципиальные вопросы.

В годы моего тесного сотрудничества с общественным движением «Ак орда» мне довелось совершить «малый хадж» в Мекку. Во время поездки я встречался с узбекскими, казахскими, таджикскими студентами, получавшими образование в Исламском университете Медины, и мы вместе обсуждали вопросы религии. В ходе беседы обсуждалась тема о влиянии религиозных идеологий в Центральной Азии и Казахстане и его последствиях. Здесь я узнал, что среди ведущих  идеологий, доминирующих в Саудовской Аравии и странах Ближнего Востока, два салафитских течения быстро распространяют свое влияние в Центральной Азии. Первое – идеология суруритов салафитского толка. Ее основателем считается сириец Мухаммед ас-Сурури, являвшийся активным членом радикальной мятежной организации «Братьев-мусульман», пик деятельности которой пришелся на 50–60-е годы прошлого столетия. За попытку совершить государственный переворот он подвергся гонениям со стороны местной власти и бежал из Сирии в Саудовскую Аравию. В 1991 году по вопросу о введении американских войск на территорию Саудовской Аравии духовные лидеры разделились на два лагеря, и группа религиозных деятелей, оценивших введение войск как «сговор с неверными», стали называться суруритами. Для них характерна крайняя нетерпимость: они считают кафиром власть мусульманской страны, «вступившую в отношения со странами-кафирами»; мусульманина, который не совершает пятикратный намаз, считают нечестивым; по их мнению, продукты питания, купленные у «кафиров» являются харамом; и т.д. Группировка придерживается взглядов теолога Ибн Таймии и Мухаммеда Абдулуаххаба (основателя течения ваххабизма), политизировавшего его идеи. Именно суруриты занимались идеологической подготовкой «Арабской весны», которая прокатилась волной по странам Ближнего Востока. В ходе обмена мнениями со студентами в Медине я окончательно убедился, что Дарын Мубаров и Абдухалил Абдужаббаров являются пропагандистами саудовских суруритов в Казахстане, и понял, что оба ведут обманчивую тактику «такыйя» (сокрытие конечной религиозно-политической цели) до того момента, пока не станут большой силой. Событие «малого хаджа» побудило меня принять безотлагательное решение и перейти к активным действиям. Я корил себя за то, что привез Халила из Шымкента в Атырау, что из-за его действий и без того непростая религиозная обстановка в Западном Казахстане усугубилась, что способствовал его возвеличиванию, познакомил с казахскими авторитетными личностями.

В 1990-х годах, когда в связи с обострением международной политической обстановки Саудовская Аравия согласилась разместить на своей территории военные базы США, мадхалиты во главе с Раби ибн Хади аль-Мадхали мужественно противостояли суруритам, объявившим «кафирской» королевскую власть. Мадхалиты соблюдают законы светского государства, признают институты власти, только не терпят нововведений (бидга) в исламе. Самое главное, на меня оказало неизгладимое впечатление то, что, будучи одним из течений салафизма мадхалиты нанесли результативный, сокрушительный удар по идеологии суруритов. К тому же было ясно, что казахстанские мадхалиты способны пойти на компромисс с ДУМК с ее позицией ханафитского мазхаба и готовы к конструктивной работе на общее благо. Я знал это со времени моей службы имамом мечети при ДУМК.

Вернувшись из «малого хаджа», я пробыл в Атырау несколько дней, а затем отправился в Шымкентский регион, где разыскал в одной из мечетей Манкента Тоиржана Ибрагимова, которого мне рекомендовали студенты мединского университета. Он был гражданином Узбекистана таджикской национальности. Дистанцировался от духовного управления мусульман Узбекистана по причине несоответствия религиозно-идеологических взглядов с политикой тамошних священнослужителей. Я слышал, что он самый эрудированный проповедник в Центральной Азии, способный вести борьбу с суруритами типа «Шейха Халила». Для Тоиржана ака жизнь в Манкенте складывалась не сладко, так что он сразу же принял мое предложение. Мы вместе прибыли в Атырау, и Тоиржан приступил к чтению проповедей на худжрах. Действительно, Тоиржан оказался харизматичным оратором, его мастерски отточенная речь поразительно точно достигала цели, и все свои доводы он основательно аргументировал фактами из ранней и поздней истории ислама, убеждая людей, что почитание Халила и следование предложенным им путем неминуемо приведут к беде, кроме того, в своих религиозных проповедях он гармонично сочетал темы политики и нынешнего состояния казахского общества, глаза которого долгое время были зашорены коммунистической идеологией, и доносил свои мысли понятно как для старых, так и для молодых. Буквально за несколько дней симпатии людей, считавших Халила своим шейхом, начали переходить на сторону Тоиржана. До Халила дошла информация, что община атырауских адептов впала в состояние разброда и шатания, поэтому он позвонил мне и пригрозил: «Исмаил, все это твоих рук дело, я созову шуру и вынесу дело на суд совести». В ответ я заявил, что не признаю никого кроме Бога, не намерен подчиняться никаким внутренним правилам каких-либо тоталитарных сект и соответственно отказываюсь предстать перед судом шуры общины Халила. Мои слова взбесили Халила так, что он незамедлительно прилетел из Уральска в Атырау, чтобы «разобраться» со мной. Я  сказал, что никого не считаю своим шейхом-наставником и категорически отказался от встречи с ним. Поэтому Халилу ничего  не  оставалось,  как  вступить  в  острую  полемику  с Тоиржаном в присутствии атырауских мусульман.

Следует признать, что усилиями Тоиржана Ибрагимова был внесен пусть и небольшой вклад в сдерживание радикализации и деструктивных намерений мусульманской общины салафитского толка в Казахстане. Поэтому стояла первостепенная задача укрепить его авторитет в глазах казахского общества. С этой целью я повез Тоиржана Ибрагимова в Астану, где представил Кайрату Сатыбалды, который в тот момент являлся вице-президентом компании «Қазақстан теміржолы». Мнения и взгляды Тоиржана относительно религиозной обстановки в Казахстане, его гражданская позиция понравились Кайрату Сатыбалды. Вероятно, Бекболат Тлеухан, который первоначально прохладно отнесся к этой идее,  тоже  был  впечатлен,  потому  что  стал  благоволить Тоиржану. Вскорости Тоиржан Ибрагимов стал имамом мечети Чубары в Астане, а спустя еще некоторое время получил казахстанское гражданство...

Здесь я хочу сказать, что взаимоотношения между мной и Тоиржаном Ибрагимовым длились недолго. В указанный период я окончательно распрощался с салафитами и вдохновлялся идеями так называемых «коранитов». Противоречия во взглядах по религиозным вопросам все углублялись и в критический момент привели к тому, что мы с Тоиржаном сошлись в яростном поединке в открытых дебатах. Не знаю, кто одержал верх, а кто проиграл в нашем споре об Истине. Вероятно, он, как и Халил, желал видеть меня своим смиренным учеником, а самому стать шейхом. Как бы там ни было, но мое стремление сохранить внутреннюю свободу, свободу быть самим собой, которое вырывает меня из зоны комфорта и увлекает вперед, никогда и никому не позволит опутать мою волю и подчинить себе.
Продолжение следует.


КОММЕНТАРИИ