«Врачи — первый эшелон, который принимает удар пандемии»
«К сожалению, врачи — это первый эшелон, который принимает удар пандемии». Главный инфекционист Минздрава Эркин Мусабаев прокомментировал смерть врача Алишера Уралова от коронавируса.
Директор Научно-исследовательского института вирусологии и главный инфекционист Министерства здравоохранения Узбекистана Эркин Мусабаев прокомментировал для «Газеты.uz» смерть от коронавируса врача-нейрофизиолога Яккасарайского районного медицинского объединения Ташкента Алишера Уралова и рассказал об отборе врачей для работы с пациентами, у которых выявлен COVID-19.
О смерти Алишера Уралова и возможных причинах заражения врачей
Кто-то из классиков говорил, что смерть близкого человека — трагедия, смерть тысячи — статистика (перефразированная цитата из романа Ремарка «Черный обелиск»: смерть одного человека — это смерть, а смерть двух миллионов — только статистика — ред.). Мы сколько угодно можем говорить о статистике, но пока это не касается непосредственно самого человека, возможно, сложно даже понять, что это за болезнь. Ведь так и было с другими особо опасными инфекциями: птичий грипп, Эбола и другие. Но это было где-то далеко, не касалось нас. К сожалению, сейчас количество пациентов увеличивается, воздушно-капельную инфекцию остановить очень сложно.
К сожалению, врачи — это первый эшелон, который принимает удар пандемии, начавшейся в Китае, а потом распространенной в Европе, Америке, Канаде. В начале, хотя все медработники были в масках, не было достаточного знания о предостережении. Кроме того, всегда бывают форс-мажорные обстоятельства. Я 40 лет работаю с инфекционными заболеваниями, видел многое. У нас в стране есть особо опасные болезни, хотя, слава богу, не такие распространенные. Хирург оперирует, не знает, что эта болезнь инфекционная, перчатка рвется, и он заражается. Или даже перчатка не рвется, а колется иголкой. Или когда реаниматор оказывает помощь больному, надевает маску, пытается что-то поправить, в это время своя маска может слететь. Конечно же, мы стараемся, чтобы защита была обеспечена на 100%, но, к сожалению, всегда бывает 1−2% форс-мажорных обстоятельств.
Еще раз повторюсь, что статистика и смерть близкого человека — это совсем разные вещи. Я очень понимаю состояние близких этого доктора… К сожалению, первый эшелон — это доктора. Медицинский персонал не застрахован от [заражения]. Узбекистан — не исключение.
Обеспеченность средствами защиты
Обеспеченность средствами защиты у нас на хорошем уровне, во всяком случае вокруг меня, то есть это наш НИИ вирусологии, в Ташкенте, вот сейчас я в Нукусе… Что касается комбинезонов, защитных очков, если вы смотрите Euronews, BBC, то там, в Европе, врачи не ходят в комбинезонах, только те, кто находится в реанимационных отделениях.
У нас это все с избытком делается, но никто опять же не застрахован, всегда что-то может произойти. В этих комбинезонах тоже нелегко ходить в такую жару. Кто-то может снять костюм, в результате чего может заразиться.
О материальном стимулировании
Был указ президента о материальном стимулировании в конце марта. Мы когда зашли 14 марта в карантинную зону, об этом не думали. Люди-то разные, и сейчас материальное стимулирование играет первоочередную роль, поэтому в нашей клинике НИИ вирусологии и других клиниках большая очередь, чтобы пойти туда и поработать.
Спасибо правительству, президенту — реально материальное стимулирование у нас выше, чем в России, в ближайших странах. Это играет первоочередную роль. У нас не хватало реаниматоров, которые смотрят за тяжелыми больными, а остальных специалистов в принципе хватает. У кого есть маленькие дети, у кого семейное положение не позволяет, не заходят…
Все мы читаем клятву Гиппократа, мы все должны отдавать самих себя. Большинство наших специалистов так и делают. Но один из любимых среди врачей вопросов — низкое материальное стимулирование их работы. А здесь можно сказать, что беспрецедентное материальное стимулирование. Я говорю в целом, как обстоит дело сейчас в системе здравоохранения".
Сейчас открывается специализированная клиника под COVID на 2000 коек. На пути к клинике мне довелось поговорить с медсестрой, которая жаловалась, что ей не разрешают там работать из-за пожилого возраста (58 лет). Все-таки стараются не пускать тех, у кого возраст выше 50 лет. Во всяком случае, там, где это понимают.
Определение причины смерти
Я попытаюсь объяснить. На самом пике эпидемии в Германии в апреле их главный патологоанатом сделал сенсационное заявление, когда он сказал, что только 15 больных (при 1000 смертях) умерли чисто от COVID-19, остальные умерли от других заболеваний. То есть фактически это не новость только для COVID-19. То же самое при гриппе. Умирают те, у кого слабая сердечно-сосудистая система, диабет, другие проблемы со здоровьем.
Доктор Алишер Уралов попал не в нашу клинику. Однозначно у него была коронавирусная инфекция, но вот эта пневмония могла привести дополнительно к инфаркту миокарда, если у него ишемическая болезнь сердца. Здесь нет чистого разделения: или это инфаркт, или это коронавирусная инфекция. Бывают различные казуистические трактования инфекции. Она провоцирует хроническое заболевание. В целом в группе риске те, у кого диабет, ишемическая болезнь сердца, проблемы с сердечно-легочной системой.
В таких случаях пишут, что основной диагноз — тяжелая форма COVID-19 с двусторонней пневмонией, а осложнением этого является инфаркт. Не вижу никаких противоречий.
* * *
Напомним, врач Алишер Уралов заразился COVID-19 во время работы в карантинном комплексе «Уртасарай» в Ташкентской области. Его дочь сообщала, что он отправился туда по принуждению, и указала на неудовлетворительные условия работы. Врач скончался 26 июня.
В среду родственников Алишера Уралова посетил министр здравоохранения Алишер Шадманов, который выразил соболезнования семье. Глава Минздрава пообещал решить вопрос выплаты компенсации в течение двух дней, однако позже стало известно, что денежные средства были доставлены в тот же день.
