Дружба по вызову » The Asia Times - события в Азии и в мире: темы дня, фото, видео, инфографика.

Дружба по вызову

Байрам Шихмурадов
Туркменистан посчитал целесообразным выступить с политическим заявлением по актуальному и крайне конфликтному вопросу да еще за компанию с наиболее одиозными и реакционными режимами современности.

12 июля 2019 года в Женеве завершила работу очередная сессия Совета ООН по правам человека. Одним из ключевых вопросов, рассмотренных на ней, была ситуация с серьезными нарушениями прав человека в Китае, а точнее — в Синьцзян- Уйгурском автономном районе (столица г. Урумчи).

Происходящие там события беспокоят мировое сообщество уже много лет. Существует два взгляда на сложившуюся ситуацию.
Правозащитники и правительства западных демократических стран называют происходящее массовыми репрессиями китайских властей в отношении населения из числа мусульман тюркского происхождения, в основном уйгуров и казахов. По данным ООН, более 1 миллиона мусульман содержится в местах лишения свободы, в том числе в специально оборудованных концентрационных лагерях, условия содержания в которых законодательно не регламентированы, процессуальные права помещенных туда людей никак не защищены, в результате чего они систематически подвергаются пыткам и другому недозволенному обращению. Независимые источники неоднократно сообщали о случаях гибели заключенных.

«В лагерях [в Синьцзяне] доступна базовая медицинская помощь, однако туда отправляют даже серьезно больных или пожилых, подростков, беременных и кормящих женщин и людей с инвалидностью. Прошедшие через такие лагеря сообщали о попытках самоубийства и суровых наказаниях за неповиновение», — говорится в докладе «Искореняя идеологическую заразу», опубликованном Human Rights Watch в сентябре 2018 года.

Помимо концлагерей, власти Китая организовали тотальный контроль за повседневной жизнью населения Синьцзян-Уйгурского автономного района, что является нарушением международно-правового запрета дискриминации. У жителей отбирают паспорта. Human Rights Watch говорит об использовании карательными органами технологий массовой электронной слежки — в Синьцзяне проводится массовый обязательный сбор биометрических данных, включая образцы голоса и ДНК, и используется искусственный интеллект и большие данные для идентификации, сортировки и отслеживания по каждому человеку. Города здесь усеяны электронными сканерами лиц, камерами слежения, заборами, и блок-постами.

Официальный Пекин все вышеописанное не особенно отрицает, но утверждает, что таким образом применяет вполне адекватные и эффективные меры по борьбе с исламским экстремизмом. Репрессии в отношении мусульманского населения китайские власти называют антитеррористической кампанией «Мощный удар», концлагеря — «лагерями политического перевоспитания», и заявляют что только так можно предотвратить распространение экстремистских идей среди идеологически плохо воспитанных уйгуров.

Провластные СМИ всячески стараются оправдать действия правительства, обвиняя Запад в стремлении «загнать Китай в ловушку прав человека».

«Проблема здесь вовсе не в формулировке, а в стремлении заранее дать “определение” антитеррористическим действиям Китая, сделать так, чтобы на этот крючок попалась и вся мировая общественность… Объективно говоря, при развертывании крупномасштабной борьбы с терроризмом и экстремизмом, ошибки можно найти всегда. Однако стоит помнить, что цель подобных действий — именно защита прав человека. При детальном рассмотрении необходимо обратить внимание на соотношение их эффективности и цены. Борьба с терроризмом военными мерами, к которым США прибегали в Афганистане и на Ближнем Востоке, унесла немало жизней и не принесла какого- либо стабильного эффекта. Америке и другим западным странам стоило бы поучиться у Синьцзяна», писала в частности газета «Хуаньцю шибао».

Всякий раз, когда на том или ином уровне поднимался вопрос о гуманитарных проблемах в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, немедленно начинались препирательства и взаимные обвинения между сторонами, придерживающимися диаметриально противоположных версий оценки событий.

Так произошло и в ходе последней сессии Совета ООН по правам человека. 8 июля 2019 года 22 страны, а именно: Австралия, Австрия, Бельгия, Канада, Дания, Эстония, Финляндия, Франция, Германия, Ирландия, Исландия, Испания, Япония, Латвия, Литва, Люксембург, Нидерланды, Новая Зеландия, Норвегия, Швеция, Швейцария и Великобритания — подписали обращение с очередным призывом к правительству Китая прекратить терроризировать собственное население, прекратить преследования уйгуров и других мусульман и придерживаться обязательств в области прав человека.

Представитель Китая в ООН немедленно отреагировал, назвав обращение «политически мотивированным» и «необоснованным».
«Терроризм, сепаратизм и религиозный экстремизм нанесли огромный ущерб людям всех этнических групп в Синьцзяне, что серьезно нарушает основные права человека, включая право на жизнь, здоровье и развитие. Власти Синьцзян-Уйгурского автономного округа ответили мерами по борьбе с терроризмом и дерадикализации, включая создание центров профессионального образования и обучения, чтобы помочь тем, кто находится под влиянием экстремистской идеологии, освободиться от контроля и реинтегрироваться в общество. Это оказалось весьма эффективным в деле повышения безопасности Синьцзяна и защиты основных прав человека всех этнических групп, находящихся там. Он пользуется искренней поддержкой и одобрением китайского народа», — заявил он.

А несколько дней спустя, вышло другое коллективное обращение — на сей раз в защиту позиции китайской стороны. И подписали его уже 37 делегаций из числа принимавших участие в работе Совета ООН по правам человека.
В обращении говорится о том, что мировому сообществу следует с благодарностью отнестись к усилиям Китая, направленным на обеспечение всеобщей безопасности, стабильности и устойчивого развития. Достижения Китая в области прав человека в обращении названы «выдающимися», а жизнь мусульманского населения Синьцзян-Уйгурского автономного округа — «полной счастья, удовлетворения и безопасности».

Список стран, поддержавших официальный Пекин, стоит того, чтобы присмотреться к нему повнимательнее:
Алжир, Ангола, Беларусь, Буркина Фасо, Бурунди, Коморские острова, Конго, Куба, Северная Корея, ДР Конго, Эритрея, Габон, Лаос, Мьянма, Филиппины, Нигерия, Россия, Сомали, Южный Судан, Сирия, Таджикистан, Венесуэла, Зимбабве, Саудовская Аравия, Пакистан, Египет, Того, Камбоджа, Оман, Катар, ОАЭ, Бахрейн, Судан, Кувейт, Камерун, Боливия и… Туркменистан.
То есть, как раз те самые ребята, знающие толк в счастье и правах человека. Присутствие среди них Туркменистана, с одной стороны, неудивительно, с другой — крайне нетипично.

Дело в том, что Туркменистан с самого начала своей независимой истории традиционно избегал участия в подобного рода коллективных мероприятиях. Особенно явно нежелание выражать свою позицию стало проявляться после провозглашения Туркменистаном нейтралитета. Именно ссылка на нейтралитет всегда служила основанием для представителей Туркменистана в ООН не участвовать в голосовании по острым вопросам, в основном «отмечаясь» только там, где решение было предопределено и принималось более-менее единодушно. Впрочем даже это не всегда работало.

Например, когда 17 декабря 2018 года Генеральная ассамблея ООН принимала резолюцию о поощрении и защите прав человека и основных свобод, включая права на мирные собрания и свободу ассоциации, Туркменистан от участия в голосовании уклонился. Почти все проголосовали «за», даже Зимбабве и Узбекистан. Иран и Сирия воздержались, против не был никто, а туркменская делегация в очередной раз спряталась под стол и сделала вид, что ее это не касается.

Архивы Генеральной Ассамблеи ООН хранят три резолюции, по которым Туркменистан гневно и бескомпромиссно голосовал «против», с одинаковым названием «Положение в области прав человека в Туркменистане». Все три документа, несмотря на истерику делегации Туркменистана и противодействие дружественных ему диктаторских режимов, Генассамблеей ООН были приняты, хотя и всеми впоследствии проигнорированы. В остальном, Туркменистан обычно либо воздерживался, либо не голосовал.

Ни одно туркменское официальное лицо никогда публично не комментировало хоть сколько-нибудь значимые мировые общественно-политические события.

Революция роз в Грузии, Иракская война, Тюльпановая революция в Киргизии, оба майдана и гражданская война на Украине, Арабская весна, аннексия Крымского полуострова Россией, межрелигиозные столкновения в Мьянме и Нигерии… Менялась власть, гибли тысячи людей, сотни тысяч оставались без жилья и становились беженцами — все это не вызывало желания руководства Туркменистана осуждать, либо поддерживать, либо даже просто сочувствовать кому-либо.

И вот теперь ситуация изменилась. Туркменистан посчитал целесообразным выступить с политическим заявлением по актуальному и крайне конфликтному вопросу да еще за компанию с наиболее одиозными и реакционными режимами современности. Политической культуры как не было, так и нет, а нейтралитет закончился вместе с деньгами.
Специально для «Гундогара»


КОММЕНТАРИИ