1 октября тысячи китайских диаспор по всей Центральной Азии и за ее пределами праздновали очередную годовщину создания Китайской Народной Республики. В то время как в Китае по этому поводу был проведен большой военный парад, с демонстрацией передового вооружения, техники, а также новейших технологий страны. За пределами КНР праздничная атмосфера ощущалась уже не так сильно, а связано это, прежде всего, с присущей в настоящее время жителям Центральной Азии антикитайской риторики.

За последнее время роль КНР в экономической, политической и военной деятельности стран Центральной Азии изменилась коренным образом. Ранее Китай в основном занимал оборонительную позицию, теперь же перешел в стадию непосредственного наступления, завладев рычагами давления на страны региона.

Китайские интересы и деятельность в Центральной Азии были частью тщательно разработанного плана. Первоначально Пекин стремился демилитаризовать границы, после чего последовали репрессии уйгуров, создание рамок коллективной безопасности через Шанхайскую организацию сотрудничества, создание крупных инфраструктурных проектов и систем связи, и наконец, привлечение элементов политики «мягкой силы».

Однако присутствие Пекина в Центральной Азии порой противоречиво и сопряжено с путаницей и осложнениями. Проще говоря, китайцы стали, в частности, козлом отпущения за местные жалобы — экономические проблемы и проблемы с занятостью — и фокусом для чувствительных трансграничных проблем, таких как жестокое обращение с религиозными меньшинствами (мусульманами) в Китае и обвинения в ведении так называемой дипломатии «долговых ловушек».

Доминирование Китая в регионе вызвало серьезные споры о коррупции на высоком уровне среди руководства стран Центральной Азии и о требованиях прозрачности государственной финансовой деятельности, особенно в отношении расходов на китайские гранты и кредиты. В частности, за последнее время ускорился процесс получения у Пекина очередного финансового займа.

Китайские финансы как часть проектов Инициативы «Пояс и Путь» предоставили широкие возможности государствам Центральной Азии, которые нуждаются в значительных инвестициях для поддержания темпов своего роста. Но эта возможность в равной степени сопряжена с риском. В отчете за 2018 год Кыргызстан и Таджикистан были включены в число восьми стран, которые могут оказаться уязвимыми для «долгового кризиса», учитывая, что на долю Китая приходится 41 процент и 53 процента соответствующих долгов стран.

В то время как Кыргызстан чувствует себя относительно неплохо, так как большая часть его долгов является долгосрочными, в отношениях Таджикистана с Китаем не так все благополучно. Душанбе недавно пришлось отстаивать решение о предоставлении Китаю месторождения серебряной руды в обмен на финансовые вливания в строительство электростанции. Вся эта ситуация вызвала ярость таджикской общественности. Концессия на месторождение шла с освобождением от налогов на доходы и таможенных пошлин за оборудование, ввозимое в Таджикистан. Один из экспертов отметил растущую зависимость от Китая и сказал, что соглашение «эффективно контролирует наши минеральные ресурсы».

Такая практика уже давно прослеживается в отношениях Пекина с Таджикистаном. Когда Душанбе не может погасить свои кредиты, он продает землю или идет Китаю на другие уступки. В 2011 году Таджикистан уступил часть своей территории Китаю, а вскоре после этого, правительство предоставило еще дополнительные наделы земли китайским фермерам, что, как сказал один таджикский социолог, открыло двери для роста «влияния Китая в политике». Ситуация усугубляется тем фактом, что большая часть денег, полученных из Пекина, идет на Проекты тщеславия таджикского режима, такие как самый высокий в мире флагшток, крупнейший в регионе театр и новый парламентский комплекс.

Проблема долговой зависимости обостряется, когда встает вопрос об импорте рабочей силы из Китая. По некоторым данным, в 2018 году в Кыргызстан прибыло более 30 000 китайских мигрантов, многие из которых работали строителями в проектах, в рамках инициативы «Пояс и Путь». Таджикистан также столкнулся с растущим общественным недовольством. По неофициальным данным, в стране насчитывается 150 000 китайских рабочих-мигрантов.

Как и многие другие страны мира, государства Центральной Азии, которые ранее зависели от российских инвестиций (что бледнеет по сравнению с предложениями Китая сегодня), теперь тяготеют к Пекину. Несмотря на то, что большинство из предлагаемых КНР кредитов очень привлекательны, в дальнейшем они очень дорого обходятся заемщикам. В январе кыргызская полиция задержала более десятка человек во время «крупнейшего публичного протеста» в Центральной Азии. Протестующие требовали, чтобы китайским рабочим выдавалось меньше разрешений на работу.

Региональная синофобия достигла своего наивысшего уровня в свете политики борьбы с экстремизмом Китая в Синьцзяне и систематического заключения в тюрьму уйгуров и представителей других мусульманских меньшинств. Кроме того, в СМИ уже давно появилась информация о существовании «лагерей перевоспитания» в западном Китае.

Лагерь перевоспитания в СУАР, КитайВ сообщениях говорится, что, по оценкам, миллионы заключенных были помещены в лагеря в Синьцзяне, включая примерно 22 000 этнических кыргызов и 10 000 этнических казахов. В 2018 году родственники задержанных вышли на улицы и протестовали, обращаясь к президенту Кыргызстана в отношении незаконно задержанных этнических кыргызов. Хотя семьи требовали освобождения и воссоединения со своими родными, их просьбы были отклонены в виде общих заявлений о том, что Бишкек не может вмешиваться в «внутренние дела» Пекина и предпочитает использовать дипломатические каналы вместо открытого упрека.

В стремлении расположить население стран Центральной Азии как можно ближе к себе, Пекин добился успехов в объединении интеллектуальной и политической элиты во многих постсоветских государствах, часто с помощью образовательных программ и совместных деловых предприятий. Лояльность местного население к политическим и экономическим инициативам КНР на территории стран Центральной Азии в настоящее время имеет особое значение для китайского руководства. Растущее общественное недовольство Китаем среди центральноазиатского населения помешает в воплощении в жизнь китайской инициативы «Пояс и путь».