На днях президент Таджикистана Эмомали Рахмон принял в Душанбе и.о. руководителя внешнеполитического ведомства Афганистана Мухаммада Ханифа Атма. В этот же день с ним вёл переговоры и его таджикский коллега Сироджиддин Мухриддин. Ранее в Кабуле состоялась встреча председателя ГКНБ республики Саймумина Ятимова с и.о. министра обороны Афганистана Асадулло Халидом.
Чем вызваны эти встречи, и когда ожидать мира в соседней стране?

47 лет в состоянии противостояния

Внешнеполитическая деятельность Таджикистана на афганском направлении всегда была довольно активной. По иному быть не могло и не может. Наш южный сосед республики вот уже 47 лет пребывает в состоянии перманентного внутреннего политического и вооружённого  противостояния.
Всё началось 17 июля 1973 г. Воспользовавшись пребыванием в Италии короля Мухаммада Захиршаха, его двоюродный брат, зять, генерал Мухаммад Дауд, совершил государственный переворот. Придя к власти, он ликвидировал монархию, провозгласил Афганистан республикой и стал её первым президентом.

Произошедшие в стране изменения приняли не все. Среди не принявших новую политическую реальность, был, например и Ахмадшах Масъуд, в будущем известнейший полевой командир афганских муджахедов, министр обороны Исламского государства Афганистан, лидер противостоящего талибам Северного альянса. С этой волной сопротивления своему правлению Мухаммад Дауд справился довольно успешно. Благодаря, на взгляд автора этих строк,  двум основным обстоятельствам.

В середине 70-х гг., население страны к широкому и тем, более, вооружённому противостоянию новой власти не было  предрасположено. Мухаммад Дауд был королевских кровей. От того, что он назвался президентом, не перестал восприниматься большей частью афганцев продолжателем королевской линии во власти. Серьёзного ухудшения положения дел после взятия им власти в свои руки не произошло. Духовенство в своей массе также не было против нового властителя. 
К тому же, в начальный период своего недолгого правления  Мухаммад Дауд придерживался выработанного ещё королём Захиршахом прагматичного курса на поддержание тщательно сбалансированных отношений с обоими основными полюсами современного ему мира.
С севера над страной нависал огромный Советский Союз. С юга и востока её подпирали  Британская империя, до утраты ею контроля над Индией, а затем пришедшие ей на смену США. Любое усиление позиций одного из мировых полюсов  в Афганистане крайне негативно воспринималось его антиподом.
Через какое-то время Мухаммад Дауд  стал понемногу отходить от практиковавшегося Захиршахом подхода, считая, что интересам экономического развития Афганистана страны лучше отвечает  большая ориентация на Запад. На первый взгляд, если иметь в виду технические, технологические, финансовые и прочие возможности западных стран, такая корректировка прежнего и вполне оправдавшего себе подхода выглядела вполне рациональной. Но она оказалась совершенно нерациональной в политическом плане.
Смещение акцента на западные страны не могло не вызывать определённых опасений у советского руководства. И нет ничего удивительного в том, что приход к власти в стране 27 апреля 1978г. Народно-Демократической партии Афганистана (НДПА), исповедавшей идеологию коммунизма, и создание Демократической Республики Афганистан было положительно  воспринято в Советском Союзе.   Естественно,  такой поворот событий не мог не вызвать негативной реакции уже у США и других солидарных с ними внешних сил.
Она последовала практически немедленно. Афганистан стремительно превратился в поле столкновения стратегических интересов двух супердержав, а потом и других стран, преследующих в нём собственные интересы,   и стал тем, чем он является в настоящее время. Страной с неустойчивой и слабой государственностью, раздираемой внутренним вооружённым конфликтом и пользующейся поддержкой населения вооружённым  сопротивлением оппонентов официальной власти военному присутствию иностранцев.
 

Нестабильность Афганистана – угроза для соседей

Афганская политическая и военная нестабильность несёт угрозу нашей стране именно своей нестабильностью и слабостью государственной власти. Нестабильность и слабость государственной власти создают благоприятные условия для развития самых различных негативных явлений, от объективно обусловленной неспособности Кабула обеспечить свой действенный контроль над всей территорией страны, мощного развития производства и трафика наркотиков до активного вмешательства в афганские дела самых различных внешних сил.

Они же существенным образом осложняют для Таджикистана решение такой важной проблемы, как  диверсификация его транспортного выхода во внешний мир на южном и юго-западном направлении через территорию своего соседа.

Наша республика кровно заинтересована в быстрейшем прекращении вооружённого противостояния и восстановления мира в Афганистане. Как необходимой фундаментальной основы для нейтрализации угроз собственной стабильности, порождаемых текущей неустойчивой военно-политической ситуацией в этой стране, с одной стороны, и формирования благоприятных условий для реализации крупных взаимовыгодных экономических проектов – с другой.
Соответственно, вопросы, связанные с интенсификацией двустороннего и многостороннего сотрудничества, направленного на нейтрализацию разного рода угроз национальной безопасности двух стран, а также на реализацию важных для них и для региона, в целом, инфраструктурных и энергетических проектов, всегда находятся в фокусе внимания таджикско-афганских встреч и переговоров высокого уровня. И нет ничего необычного в том, что и в ходе состоявшихся с 10 по 17 сентября встреч и переговоров именно этим вопросам было уделено особое внимание.
Таджикистан, в силу объективных обстоятельств, ограничен в своих возможностях непосредственно и самостоятельно оказывать существенное влияние на положение дел в Афганистане.  Однако то обстоятельство, что у афганских руководителей со времён Бурхануддина Раббани и по настоящее время сложились особые отношения с президентом Эмомали Рахмоном, что наша страна состоит в СНГ, ОДКБ и ШОС, а также, так или иначе, соотносит свои внешнеполитические шаги с действиями России, Китая, США, Пакистана, Ирана на афганском направлении, расширяют её реальные возможности по внесению позитивного вклада в возвращении Афганистана к мирной жизни. Состоявшиеся на прошлой неделе таджикско-афганские переговоры, судя по всему, следует рассматривать и под этим углом зрения.
 

Дональд Трамп. Бизнес прежде всего

Судя по всему, впервые за прошедшие 47 лет ведущие мировые державы, вроде бы настроились на то, чтобы несколько снизить уровень своего противостояние на афганском поле, а США на реальные переговоры со своими основными местными оппонентами – талибами. К ним они были более или менее готовы где-то к 2010г. Уже тогда для американцев стало очевидно, что иного выхода для них из афганской трясины нет.
Обстоятельства сложились таким образом, что заметный прорыв в них стал возможным лишь после прихода в 2017г. в Белый дом нового хозяина.

Для Дональда Трампа с его взглядом успешного в своём деле бизнесмена на всё происходящее в мире совершенно неприемлемым является ситуация, когда США сожгли в афганской, иракской и прочих топках триллионы долларов, а основными выгодоприобретателями от их шагов и действий стали кто угодно, только не они сами.

Вполне определённо обозначенное Дональдом Трампом желание выйти на соглашение с афганскими талибами дала импульс возобновлению более конструктивных, нежели прежде, переговоров с ними, что было с одобрением встречено в мире, в том числе и нынешними Россией и Китаем, постепенно трансформировавшихся в главных оппонентов США, прежде всего, усилиями самих же американцев. Естественно, по важными для них собственным стратегическими расчётами.
29 февраля нынешнего года многомесячные переговоры между США и «Талибан» завершилось подписанием  Соглашения об установлении мира в Афганистане. В соответствии с Соглашением,  американцы должны в течении 135 дней сократить своё военное присутствие в Афганистане с почти 13 тыс. до 8,6 тыс. военнослужащих  и в течении 14 месяцев вывести весь свой воинский контингент из страны.
 

Будем ждать выборов в США?

Достижение мирных договорённостей с талибами, как  и запуск переговоров между талибами и официальным Кабулом, является важной внешнеполитической целью Дональда Трампа. Будут ли они выполнены в полном объёме и будут ли успешными межафганские переговоры, зависит, во многом, от того, чем завершаться президентские выборы в США.

Если победу на них одержит Дональд Трамп, то возможно он приложит необходимые усилия для доведения дела до приемлемого для него конечного результата. Если же президентом станет Джо Байден, то ему на первых порах, скорее всего, будет не до договорённостей с талибами и межафганскими переговорами. Не исключено также, что если он будет избран президентом, поступит с ними ровно так, как поступил сам Дональд Трамп со многими  договорённостями президента Барака Обамы. Со всеми вытекающими для положения дел в Афганистане последствиями. 

Что же касается самих афганских участников межафганского мирного процесса, то они скорее будут настроены на ожидание исхода президентских выборов в Америке, нежели на действенные переговоры.
Чем бы ни завершились выборы американского президента,  основным приоритетом для Таджикистана на афганском направлении по прежнему будет оставаться  оказание всяческого содействия инициативам,  направленным на восстановление мира и стабильности в Афганистане. От кого бы эти инициативы ни исходили.
При этом, наиболее рациональным для него будет исходить из сугубого прагматичной оценки конкретных афганских реалий и отношения к ним держав и государств, способных влиять на положение дел у нашего соседа. Любой иной подход к афганским реалиям вряд ли будет продуктивным.