Расширение НАТО — крест на проектах общеевропейской безопасности
В декабре 2017 г. организация «Архивы национальной безопасности» обнародовала рассекреченные документы, относящиеся к переговорам об объединении Германии в 1990 году.[1] Из них следует, что западные дипломаты обещали советскому руководству, что расширение НАТО на восток остановится на границе ФРГ и ГДР. На Западе обычно отвечают, что, поскольку в письменной форме заявление отсутствует, то формально расширению НАТО на восток ничего не препятствовало. Заведующий в то время Международным отделом ЦК КПСС Валентин Фалин писал Горбачеву, что «Запад нас переигрывает, выдавая обещания уважать интересы СССР, а на практике шаг за шагом отгораживая нашу страну от «традиционной Европы».[2]
В декабре 2017 г. на сайте Североатлантического альянса появилась запись о мифах в отношениях НАТО и России.[3] Так, в качестве одного из них указана угроза для РФ от расширения альянса. Руководители военного блока полагают, что «каждая страна, вступающая в НАТО, обязуется поддерживать ее принципы и политику. Это включает обязательство о том, что Североатлантический союз не стремится к конфронтации и не представляет угрозы для России, как было вновь подтверждено на встрече в Варшаве[4]. Расширение НАТО не направлено против России. Каждое суверенное государство имеет право выбирать свои собственные механизмы обеспечения безопасности. Это основополагающий принцип европейской безопасности, принцип, который поддерживает Россия, и который она должна соблюдать. Политика открытых дверей НАТО является историческим успехом».
На Западе есть понимание, что для победы в войне нужно нанести быстрый глобальный удар (БГУ), либо иметь такую возможность. Данный аспект упоминается в новой Стратегии национальной безопасности США[5], в которой сказано, что «мы также должны принять меры для быстрого реагирования в случае стихийного бедствия или нападения на нашу родину». В Национальной оборонной стратегии США также упоминается тактика быстрого удара: «Быть стратегически предсказуемым, но оперативно непредсказуемым»[6]. При этом нужно понимать, что нанести превентивный удар из далека не получится в связи с тем, что российская система ПРО сможет отследить угрозу запуска баллистических ракет и предотвратить ее. Именно поэтому Североатлантический альянс пытается максимально близко подобраться к границам Российской Федерации.
На заседании Североатлантического совета в Варшаве, проходившего 8-9 июля 2016 главы государств и правительств сделали заявление, содержащее основные угрозы, исходящие от Российской Федерации. К ним относятся:
К таковым союзникам НАТО относится Украина — стратегически важный для Запада регион. Важен лишь потому, что использование его территории предоставляет возможность для нанесения быстрого глобального удара по территории РФ. Договор о ракетах средней и малой дальности[7] разрешает размещать крылатые ракеты на кораблях и самолетах, при этом наземные комплексы полностью запрещены.
Важно также отметить, что старт ракеты с корабля практически невозможно зафиксировать издали, поэтому военно-морская база на территории Украины необходима для обеспечения БГУ. Данное обстоятельство также связано с тем, что если в течение полугода Североатлантический альянс будет держать свой флот в одной точке океана, например, в Норвежском море, то удар внезапным не получится. БГУ можно обеспечить единственным способом – благодаря легальному нахождению военных сил на территории страны альянса, либо страны-партнера. Очень важно понимать, что в ближайшей перспективе Украину в НАТО никто не ждет, поскольку она представляет собой экономически слабое и нестабильное государство, которое до сих пор не приняло важнейших решений о своем политическом будущем: ни во внешней, ни во внутренней политике. Данное обстоятельство подтверждает президент Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер: «В ближайшие 20-25 лет Украина точно не сможет стать членом ЕС. То же самое касается и вхождения Украины в НАТО»[8]. Тем не менее, Североатлантический альянс использует другие способы взаимодействия для обеспечения своих интересов в регионе. Так, президент Украины в конце января 2018 г. подписал Закон № 2270-VIII «Об одобрении решения Президента Украины о допуске подразделений вооруженных сил других государств на территорию Украины в 2018 году для участия в многонациональных учениях»[9].
Согласно документам в Украине в этом году планируется провести ряд учений по подготовке подразделений Вооруженных сил. Среди них можно назвать украинские-американские учения «Репид Трайдент – 2018», украинско-американские учения «Си Бриз – 2018», многонациональные учения «Светлая Лавина – 2018», многонациональные учения «Чистое небо – 2018» и другие. Подобные решения украинской администрации президента накаляют и без того сложную обстановку в регионе. Российской Федерации приходится учитывать специфику отношений Украины и Запада и предпринимать соответствующие меры для обеспечения собственной безопасности. Ситуация осложняется еще и тем, что инженерные войска ВМС США приступили к строительству в Очакове Николаевской области Центра оперативного управления флотом для украинских Военно-морских си[10]. Это означает, что западные страны, используя лазейку в договоре РСМД, зайдут на постоянной основе в Азовское море для возможности использования БГУ. При этом безопасность российских границ будет обеспечивать система ПРО, дислоцирующаяся на территории полуострова Крым.
Поэтому жизненно важными географическими точками для России остаются Черное, Балтийское и Каспийское моря. Последнее является внутренним водоем 5 стран: Ирана, Казахстана, России, Азербайджана и Туркменистана. Республиканская партия США придерживается единой позиции в отношении Каспия и полагает, что на современном этапе опасно недооценивать его значение, поскольку состояние региона влияет на европейскую безопасность. В случае появления сухопутного коридора из Турции в Азербайджан ситуация осложняется несколькими аспектами:
Всегда значимым в отношениях России и НАТО был Балканский регион, поскольку именно там встречаются интересы Запада и Востока. Стоит сказать, что работа НАТО по включению в свою орбиту Балканских стран ведется планомерно: Черногория стала одной из последних Балканских стран, присоединившихся к Альянсу. Вне блока остались лишь Сербия, Босния и Герцеговина, которая, тем не менее, активно участвует в операциях НАТО, и Македония, также желающая вступить в организацию, чему пока что препятствует ее конфликт с Грецией. Посол России в Македонии О.Н. Щербак дал интервью относительно взаимоотношений стран Запада и Македонии: «Процесс расширения НАТО, в который вовлечена и Македония, идёт в нарушение данных два десятилетия назад руководителями западных стран обязательств и происходит на фоне наращивания наступательного военного потенциала Североатлантического альянса у российских границ»[13].
Вступлению Македонии в альянс мешает значительное количество факторов: начиная от высокого уровня коррупции[14] и заканчивая сложной политической обстановкой.[15] Тем не менее одним их самых значимых факторов остается отношение к Российской Федерации, поскольку в Скопье и Белграде не поддерживают антироссийские санкции. Так, премьер-министр Сербии Ана Брнабич в интервью Financial Times заявила, что ее страна не должна быть вынуждена выбирать между Россией и Западом[16]. По ее словам, близкие отношения Сербии с Россией не являются препятствием для ее стремлений к членству в ЕС. Нынешний вакуум оставляет больше пространства для России и Турции, чтобы использовать свои исторические, религиозные и деловые связи в регионе. Москва приобрела более заметное присутствие в регионе, что подтверждает безвизовый режим до 15 марта 2018 г.[17]Поэтому на среднесрочную перспективу вступления Македонии и Сербии в Североатлантический альянс не ожидается.
Для России угроза заключается в том, что с 2012 года численность размещенных военных контингентов НАТО у западных рубежей России увеличилась в три раза. В Прибалтике и Польше были развернуты четыре батальонные тактические группы, бронетанковая бригада сухопутных войск США, штабы многонациональных дивизий НАТО в Польше и Румынии. Интенсивность ведения воздушной разведки НАТО у российских границ увеличилась в три с половиной раза, а морской – в полтора раза. Североатлантический альянс в два раза нарастил интенсивность военных учений у наших границ. Если в 2014 году ими проведено всего 282 учения, а в этом — уже 548. Ежегодно у западных границ России проводится более 30 учений, сценарий которых основывается на вооруженном противоборстве с нашей страной[18].
Таким образом, наращивание военной деятельности НАТО у российских границ несет в себе серьезные риски для безопасности, создает новые разделительные линии в Европе. Это тупиковый путь, отвлекающий внимание и ресурсы от решения действительно значимых задач, таких как борьба с международным терроризмом, экстремизм и иные угрозы. Для скорейшей разрядки, целесообразно вернуться к открытому диалогу в рамках Совета Россия–НАТО, а также к духу и букве Основополагающего акта Россия-НАТО 1997 г.[19], к которым не раз призывало Министерство иностранных дел РФ[20].
Вероника Мальчикова, для «Военно-политической аналитики»
В декабре 2017 г. на сайте Североатлантического альянса появилась запись о мифах в отношениях НАТО и России.[3] Так, в качестве одного из них указана угроза для РФ от расширения альянса. Руководители военного блока полагают, что «каждая страна, вступающая в НАТО, обязуется поддерживать ее принципы и политику. Это включает обязательство о том, что Североатлантический союз не стремится к конфронтации и не представляет угрозы для России, как было вновь подтверждено на встрече в Варшаве[4]. Расширение НАТО не направлено против России. Каждое суверенное государство имеет право выбирать свои собственные механизмы обеспечения безопасности. Это основополагающий принцип европейской безопасности, принцип, который поддерживает Россия, и который она должна соблюдать. Политика открытых дверей НАТО является историческим успехом».
На Западе есть понимание, что для победы в войне нужно нанести быстрый глобальный удар (БГУ), либо иметь такую возможность. Данный аспект упоминается в новой Стратегии национальной безопасности США[5], в которой сказано, что «мы также должны принять меры для быстрого реагирования в случае стихийного бедствия или нападения на нашу родину». В Национальной оборонной стратегии США также упоминается тактика быстрого удара: «Быть стратегически предсказуемым, но оперативно непредсказуемым»[6]. При этом нужно понимать, что нанести превентивный удар из далека не получится в связи с тем, что российская система ПРО сможет отследить угрозу запуска баллистических ракет и предотвратить ее. Именно поэтому Североатлантический альянс пытается максимально близко подобраться к границам Российской Федерации.
На заседании Североатлантического совета в Варшаве, проходившего 8-9 июля 2016 главы государств и правительств сделали заявление, содержащее основные угрозы, исходящие от Российской Федерации. К ним относятся:
- неправомерная и незаконная «аннексия» Крыма;
- широкомасштабные внезапные учения, противоречащие духу Венского документа; провокационная военная деятельность вблизи границ НАТО, в том числе в районе Балтийского и Черного моря, а также в восточной части Средиземноморья;
- безответственная и агрессивная риторика в ядерной сфере, военная концепция и соответствующий потенциал, а также неоднократные нарушения воздушного пространства стран НАТО.
- военное вмешательство в Сирии, ее значительное военное присутствие и поддержка режима в этой стране и использование ею своего военного присутствия в Черном море.
К таковым союзникам НАТО относится Украина — стратегически важный для Запада регион. Важен лишь потому, что использование его территории предоставляет возможность для нанесения быстрого глобального удара по территории РФ. Договор о ракетах средней и малой дальности[7] разрешает размещать крылатые ракеты на кораблях и самолетах, при этом наземные комплексы полностью запрещены.
Важно также отметить, что старт ракеты с корабля практически невозможно зафиксировать издали, поэтому военно-морская база на территории Украины необходима для обеспечения БГУ. Данное обстоятельство также связано с тем, что если в течение полугода Североатлантический альянс будет держать свой флот в одной точке океана, например, в Норвежском море, то удар внезапным не получится. БГУ можно обеспечить единственным способом – благодаря легальному нахождению военных сил на территории страны альянса, либо страны-партнера. Очень важно понимать, что в ближайшей перспективе Украину в НАТО никто не ждет, поскольку она представляет собой экономически слабое и нестабильное государство, которое до сих пор не приняло важнейших решений о своем политическом будущем: ни во внешней, ни во внутренней политике. Данное обстоятельство подтверждает президент Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер: «В ближайшие 20-25 лет Украина точно не сможет стать членом ЕС. То же самое касается и вхождения Украины в НАТО»[8]. Тем не менее, Североатлантический альянс использует другие способы взаимодействия для обеспечения своих интересов в регионе. Так, президент Украины в конце января 2018 г. подписал Закон № 2270-VIII «Об одобрении решения Президента Украины о допуске подразделений вооруженных сил других государств на территорию Украины в 2018 году для участия в многонациональных учениях»[9].
Согласно документам в Украине в этом году планируется провести ряд учений по подготовке подразделений Вооруженных сил. Среди них можно назвать украинские-американские учения «Репид Трайдент – 2018», украинско-американские учения «Си Бриз – 2018», многонациональные учения «Светлая Лавина – 2018», многонациональные учения «Чистое небо – 2018» и другие. Подобные решения украинской администрации президента накаляют и без того сложную обстановку в регионе. Российской Федерации приходится учитывать специфику отношений Украины и Запада и предпринимать соответствующие меры для обеспечения собственной безопасности. Ситуация осложняется еще и тем, что инженерные войска ВМС США приступили к строительству в Очакове Николаевской области Центра оперативного управления флотом для украинских Военно-морских си[10]. Это означает, что западные страны, используя лазейку в договоре РСМД, зайдут на постоянной основе в Азовское море для возможности использования БГУ. При этом безопасность российских границ будет обеспечивать система ПРО, дислоцирующаяся на территории полуострова Крым.
Поэтому жизненно важными географическими точками для России остаются Черное, Балтийское и Каспийское моря. Последнее является внутренним водоем 5 стран: Ирана, Казахстана, России, Азербайджана и Туркменистана. Республиканская партия США придерживается единой позиции в отношении Каспия и полагает, что на современном этапе опасно недооценивать его значение, поскольку состояние региона влияет на европейскую безопасность. В случае появления сухопутного коридора из Турции в Азербайджан ситуация осложняется несколькими аспектами:
- для создания сухопутного коридора НАТО собиралось принять в свой состав Грузию и позднее Азербайджан.
- В случае подобного стечения обстоятельства Североатлантический альянс разместил бы свой ВМФ с крылатыми ракетами в Каспийском море.
Всегда значимым в отношениях России и НАТО был Балканский регион, поскольку именно там встречаются интересы Запада и Востока. Стоит сказать, что работа НАТО по включению в свою орбиту Балканских стран ведется планомерно: Черногория стала одной из последних Балканских стран, присоединившихся к Альянсу. Вне блока остались лишь Сербия, Босния и Герцеговина, которая, тем не менее, активно участвует в операциях НАТО, и Македония, также желающая вступить в организацию, чему пока что препятствует ее конфликт с Грецией. Посол России в Македонии О.Н. Щербак дал интервью относительно взаимоотношений стран Запада и Македонии: «Процесс расширения НАТО, в который вовлечена и Македония, идёт в нарушение данных два десятилетия назад руководителями западных стран обязательств и происходит на фоне наращивания наступательного военного потенциала Североатлантического альянса у российских границ»[13].
Вступлению Македонии в альянс мешает значительное количество факторов: начиная от высокого уровня коррупции[14] и заканчивая сложной политической обстановкой.[15] Тем не менее одним их самых значимых факторов остается отношение к Российской Федерации, поскольку в Скопье и Белграде не поддерживают антироссийские санкции. Так, премьер-министр Сербии Ана Брнабич в интервью Financial Times заявила, что ее страна не должна быть вынуждена выбирать между Россией и Западом[16]. По ее словам, близкие отношения Сербии с Россией не являются препятствием для ее стремлений к членству в ЕС. Нынешний вакуум оставляет больше пространства для России и Турции, чтобы использовать свои исторические, религиозные и деловые связи в регионе. Москва приобрела более заметное присутствие в регионе, что подтверждает безвизовый режим до 15 марта 2018 г.[17]Поэтому на среднесрочную перспективу вступления Македонии и Сербии в Североатлантический альянс не ожидается.
Для России угроза заключается в том, что с 2012 года численность размещенных военных контингентов НАТО у западных рубежей России увеличилась в три раза. В Прибалтике и Польше были развернуты четыре батальонные тактические группы, бронетанковая бригада сухопутных войск США, штабы многонациональных дивизий НАТО в Польше и Румынии. Интенсивность ведения воздушной разведки НАТО у российских границ увеличилась в три с половиной раза, а морской – в полтора раза. Североатлантический альянс в два раза нарастил интенсивность военных учений у наших границ. Если в 2014 году ими проведено всего 282 учения, а в этом — уже 548. Ежегодно у западных границ России проводится более 30 учений, сценарий которых основывается на вооруженном противоборстве с нашей страной[18].
Таким образом, наращивание военной деятельности НАТО у российских границ несет в себе серьезные риски для безопасности, создает новые разделительные линии в Европе. Это тупиковый путь, отвлекающий внимание и ресурсы от решения действительно значимых задач, таких как борьба с международным терроризмом, экстремизм и иные угрозы. Для скорейшей разрядки, целесообразно вернуться к открытому диалогу в рамках Совета Россия–НАТО, а также к духу и букве Основополагающего акта Россия-НАТО 1997 г.[19], к которым не раз призывало Министерство иностранных дел РФ[20].
Вероника Мальчикова, для «Военно-политической аналитики»
