Приключения Шарофиддина Гадоева: Москва – Душанбе - Амстердам (ВИДЕО)
В подвале мне на мой выбор предложили три варианта:
1.Никто не знает о моем прибытии и мы можем вытащить всю нужную информация и убить тебя после этого.
2. Мы силой отберем у тебя все, что нужно, и посадим тебя, если пощадим, лет на 25, а если нет, то и пожизненно.
3. Ты будешь с нами сотрудничать и мы позволим тебе жить в полусвободном режиме. Полусвободным в том смысле, что будешь под нашим контролем, и будешь делать то, что мы скажем...
7 марта в офисе международной организации Human Rights Watch в городе Амстердам, столицы Нидерландов состоялась пресс-конференция Шарофиддина Гадоева, лидера оппозиционного движения "Реформы и развитие Таджикистана”. Шарофиддин Гадоев 15 февраля таинственном образом появился в Душанбе. Власти Таджикистана заявили, что он вернулся по своей воле, искренне раскаившись в содеянном. Но 20 февраля был опубликовано видео, записанное Гадоевым заранее, где он заявил, что если вдруг появится в Таджикистане, это значит, что был похищен. В результате давлений и при посредничестве европейских структур, власти Таджикистана 2 марта разрешили Гадоеву вернуться в Европу. Гадоев 7 марта на пресс-конференции в Амстердаме рассказал подробности того, что с ним произошло.
Когда нас пригласили в Россию и очень хотели, чтобы Мухиддин Кабири приезжал лично сам, обещая ему прием на высшем уровне, Кабири заподозрил неладное и говорил, чтобы я тоже не ехал. Но я подумал, что Кабири наверное осторожничает, поэтому сказал, что я поеду.
В Москве я 13 февраля встретился в ресторане Гудман с Максимом. Он сказал, что 14-го со мной встретится представитель аппарата президента РФ, а 15-го – представитель Совета безопастности. Что интересно, во время второй поездки гостиница была забронирована не на мое имя.
14 февраля в 17:45 приехал Максим и примерно в 18 часов мы уехали из гостиницы на автомашине БМВ белого цвета. Спустя примерно 15-20 минут наша машина остановилась на стоянке у дороги рядом с мини-веном с затемненными стеклами. Максим вышел, поговорил с кем-то минут 3 и вернувшись попросил меня пересесть на ту машину, потому что у меня будет встреча с другой госструктурой и эта их машина. Когда я вышел, меня окружили 8-9 челове и посадили в мини-вен. Все они были в одинаковой черной форме, сапогах и шапках и у всех были наушники для связи. Они сказали, что они из системы МВД РФ. Вместе с ними был еще один человек в полицейской форме.
Когда меня посадили в машину, на меня надели наручники и голову и рот замотали скотчем. Потом на мою голову набросили черный пластиковый пакет и снова заклеили скотчем. После этого сделали отверствие, чтобы я мог дышать.
Мы ехали примерно час на этом мини-вене. Сперва я думал, что меня увезут в какой-нибудь лес и убьют. Но через час меня пересадили в другой мини-вен, на котором мы ехали еще где-то полчаса. Когда машина остановилась, я услышал звук моторов самолетом и понял, что мы в аэропорту и меня отправляют в Таджикистан. В этом мини-вене сидели уже фсбшники, так как на спине по крайней мере одно из них было написано: ФСБ.
Через полчаса им позвонили и они стали меня обыскивать на предмет подслушающих устройств.
Мы прождали примерно 4 часа, пока нас не пропустили во внутр аэропорта. Меня сразу повезли к трапу и посадили в самолет, в отделный отсек, чтобы никто меня не видел.
Я слышал голоса детей и других пассажиров, но они меня не видели. Я хотел освободиться и закричать, что "Я – Шарофиддин Гадоев, меня похитили.”
Но сотрудники правоохранительных органов и работники "Сомон Эйр” свалили меня на пол, чтобы я не мог закричать и позвать на помощь. Меня избивал и один из работников "Сомон Эйр”. Они силой посадили меня в кресло и связали мои руки. Четверо стояли около меня в течении всего 4 часа полета до Душанбе, чтобы я не мог позвать на помощь.
Согласно правилам, авиакомпании должны требовать решении суда об экстрадиции при переправке задержанных. Но компания "Сомон Эйр”, близкое к членам семьи президента Таджикистана, не только соучаствовал в моей переправке, но и ее сотрудник участвовал в моем избиении.
Когда прибыли в Душанбе, меня отвезли в подвал МВД Таджикистана и там избили. После этого ко мне пришел офицер, который представился как полковник Бахтиёр Назаров, замначальник управления МВД.
Мне на мой выбор предложили три варианта:
1.Никто не знает о моем прибытии и мы можем вытащить всю нужную информация и убить тебя после этого.
2. Мы силой отберем у тебя все, что нужно, и посадим тебя, если пощадим, лет на 25, а если нет, то и пожизненно.
3. Ты будешь с нами сотрудничать и мы позволим тебе жить в полусвободном режиме. Полусвободным в том смысле, что будешь под нашим контролем, и будешь делать то, что мы скажем.
В это время в подвал зашел начальник УУР Шохрух Саидзода. Он поздоровался со мной и спросил у Бахтиёра Назарова о том, что были ли сделаны мне предложения?
Я ответил, что подумаю над третьим вариантом.
Шохрух после этого ушел, а мне предложили перед камерой признаться, что оппозиция получает деньги у фонда Сороса и от европейских стран с целью дестабилизировать ситуацию в Таджикистане. Хотели, чтобы сказал, что у оппозиции есть лагер в иранском Мазандаране, где промывают мозги и готовять к диверсионной работе. Хотели, чтобы я заявил, что Кабири носит с собой специальный камень и молится как шииты. Я должен был заявить, что Кабири и его окружение все шииты и призывают народ принять шиизм.
Сказали, что мы вам организуем также встречи с населением, где вы будете говорить все это. Они обещали, что если я сделаю все это, глава государства Эмомали Рахмон меня простит и амнистирует. Я ответил им, что подумаю.
Примерно через полтора часа ко мне в подвал пришли Абдурахмон Аламшозода, замминистра внутренних дел, Амирбек Бекназаров, зампред Комитета религии и Ахтамхон Пиров, три генерала. Они сказали, что они только что вернулись от президента, а Саймумин Ятимов (председатель ГКНБ Таджикистана) и Рамазон Рахимзода (министр внутренних дел) – еще там у президента и ждут моего ответа, какое из предложений я приму? Сказали, что после этого президент тебя амнистирует.
Я решил играть в их игру и первым делом дать всем знать, что меня вернули в Таджикистан.
После этого меня отвезди в дачу МВД в Варзобском ущелье. Там примерно 10 работников органов охраняли меня, но был еще и второе кольцо из вооруженных бойцов "Альфа”. Также там были журналисты и видеооператоры от МВД.
Мое первое 13-минутное видео мы там записывали примерно полтора часа, потому что я не мог говорить все, что они хотели. Они в том числе хотели, чтобы я говорил "Основатель мира и единства – Лидер нации уважаемый Эмомали Рахмон”, но я не мог произносить это. Или хотели, чтобы я упоминал председателя города Душанбе, говорил, что в Таджикистане все развивается, есть свободная атмосфера. Но все это было совершенно против всего, что я до этого говорил в Фейсбуке.
Я был как актер в руках этих троих генералов– Аламшозода, Пирова и Бекназарова. Я не спал ночью, был избит, устал и начал говорить все, что они хотели.
После этого меня отвезли в ЛОВД Душанбинского аэропорта, где сняли очередное "кино”. Я должен был подойти к дверям ЛОВД постучать, показать паспорт. Кстати, не было у меня никакого паспорта на руках, я показал водительское удостоверение одного из милиционеров.
Потом меня отвезли в МВД и допросили еще два часа.
В тот момент позвонили и сообщили, что в Фейсбуке никто не верит, что Гадоев вернулся по своей воле, все говорят, что его похитили и привезли насильно. Поэтому попросили меня привезти обратно в аэропортский ЛОВД, чтобы со мной поговорил одна журналистка.
Там мне час объясняли, сказать журналистке, что я вернулся сам, потому что устал.
Через час приехала Лида Исамова, корреспондентка российского агентства РИА Новости. Она видела, что я в окружении генералов и сотрудников "Альфы”. Видела, что все это инсценировка и все хотят, чтобы я говорил журналистке, что я приехал по собственной воле, в результате объяснительных работ сотрудников МВД.
После того как "интервью” завершилось, начальник одного из управлений МВД, тот, который зять Рамазона Рахимзода, сказал той женщине, что "вот ваши 500, мой водитель доставит вас”. Я не знаю, речь шла о 500 евро, долларов или сомони, но у меня не осталось больше доверия к той журналистке.
На ночь меня отвезли в дачу и ночью меня там охраняли люди из "Альфы” и МВД.
На второй день, в 9 или 10 утра приезали генералы Пиров и Бекназаров. Они сообщили, что Кабири вечером в своем выступлении говорил о видео, которое объясняет ситуацию совсем по другому.
Тогда же привезли мою мать и старшую сестру и объяснили нам, что вы трое будете сидеть и повторять, что мы скажем. У моей матери давление поднялось до 170-180, но они настаивали и говорили моей матери, что если вы хотите освобождения сына, должны сделать это.
И моя мать была вынуждена делать то, что они хотели. А они хотели, чтобы моя мать проклинала Кабири и его партию. Моя мать была вынуждена произносить эти слова. Я им говорил, что Мать – священное существо, нельза матерей вмешать в эти грязные дела, но они не слушались, а продолжали пугать мою мать, что если не сделаешь это, посадим твоегог сына.
16 февраля меня передали в ГКНБ и сотрудники ГКНБ перевели меня из дачи МВД в свою.
В восемь часов вечера 16 февраля ко мне пришел Саймумин Ятимов, председатель ГКНБ. Мы поговорили примерно 5 часов, потому что он уехал где-то в час ночи.
Ятимов сообщил мне, что я не имею права покинуть пределы Таджикистана. Я уже играл в их игру и хотел выяснить их цели.
Он меня спросил о моих отношениях с Кабири. Чтобы показать, что я могу стать их союзником, я ответил, что наши отношения очень натянутые.
Ятимов попросил меня, во-первых, призывать своих сторонников вернуться в Таджикистан. Во-вторых, ликвидировать Движение "Реформы и развитие Таджикистана” и выйти из состава Национального альянса – коалиции таджикских оппозиционных сил. В третьих, Ятимов мне предложил возглавить "Группу 24” из числа вернувшихся членов группы и на выборах 2020 года поддержать кандидатуру Рустами Эмомали. Вам не надо критиковать, будете делать то, что мы вам скажем, заявил мне Ятимов.
Он сказал, что эту операцию они назвали "Ватан” ("Родина”).
21 февраля я дал расписку, что не буду нигде раскрывать эту операцию, буду вести беспощадную борьбу, а в случае раскрытия информации буду привлечен к уголовной ответственности. Согласно одному из пунктов этого плана, 17 членов "Группы 24” должны были попросить Верховный суд вывести из черного списка запрещенных организаций "Группу 24”. Это тоже была частью й операции "Ватан”.
19-20 февраля в моем отчем доме в Фархорском районе меня сопровождали 5 сотрудников органов, в том числе полковник по имени Кушибой, капитан Дилшод, а снаружи стояли сотрудники "Альфы”. Вместе с ними были работники безопасности и милиции Фархора.
20 февраля, когда Национальным альянсом было опубликовано мое заранее записанное видео, из Душанбе позвонили полковнику Кушибою, чтобы мы быстро завершили поминки и прибыли в Душанбе вечером того же дня.
Мы ночью прибыли в Душанбе и меня отвезли на дачу ГКНБ. Утром приехал генерал-майор Бекназаров и спросил, есть ли продолжение у этого видео, так как оно было опубликовано как "первая часть”?
Я ответил, что да, есть три таких видео и еще 20 других в руках Кабири, которые будут опубликованы, если со мной что-нибудь случится.
Через два часа мне передали, что со мной хочет встретиться Ятимов.
Ятимов спросил, почему ты на говорил, что у тебя есть такое видео? Я ответил, что сообщал об этом вашим сотрудникам, но видимо, они вам не передали.
Потом он спросил, хочешь, чтобы мы тебя назначили на высокий пост?
Я понял, что хотят замести следы моего похищения. Я не согласился и сказал, что работать в должности не хочу, а хотел бы заняться бизнесом.
Ятимов сказал, что он приехал от президента и президент обещал,что если этот парень будет делать, что мы скажем, мы готовы вернуть ему 2 миллиона долларов. То есть два миллиона из тех денег, которые у нас отобрали в свое время. И этим закрываем все наши счета и я смогу свободно работать на Родине. Ятимов обещал при этом, что мне гарантируют безопасность.
22 февраля меня из дачи в Зимчуруде перевели в однокомнатную квартиру по улице М.Курбонова, где меня охраняли сотрудники органов и "Альфы”.
Бекназаров 24-го предложил мне, что чтобы ты поверил, мы организуем твою встречу с Рустами Эмомали. Он говорил, что Рустами Эмомали будущий глава страны и сможет гарантировать твою безопасность. Но я отказался, заявив, что ваших и слов Ятимова достаточно и другие встречи не нужны.
Когда начались протесты и возмущения и они поняли, что не могут предотвратить это, 28 февраля президент Эмомали Рахмон принял решение, что я могу уехать.
До этого со мной говорили Ятимов и Бекназаров. Они были уверены, что взамен на обещание возвращения 2 миллионов долларов и возможность бизнеса в Таджикистане, я снова вернусь. Рахмон под гарантией Ятимова принял решение о моем освобождении.
В тот же день мы поехали домой к Сулаймону Давлатову и я через него сообщил, что вернусь. В пятницу, 1 марта, мне в руки вручили билет и я вместе с сотрудниками безопасности поехал попрощатьсяс матерью и ночью 2 марта вылетел в Европу рейсом Душанбе – Франкфурт.
Мне в руки даже дали текст на трех языках, чтобы после возвращению поставил в Фейсбуке вместе с видео. По этому тексту я должен был сказать, что я вернулся в Европу, но после завершения своих дел снова вернусь в Таджикистан. Я также должен был поблагодарить президента Таджикистана за то, что меня амнистировал.
Целью всего этого было одно – скрыть правду о моем похищении.
В конце пресс-конферции Шарофиддин Гадоев показал свою рубашку, на которой остались следы крови. Он утверждает, что его одежда было окровавлена в результате избиений 14-15 февраля. Окровавленную одежду передали его родным, чтобы вымили, но они вымив куртку Гадоева, о рубашке забыли. Когда возвращался в Европу, Гадоев забрал эту рубашку с собой.
Официальные органы Таджикистана пока не комментировали заявления Гадоева.
[media=https://youtu.be/uJ7w0fvHaAU]
1.Никто не знает о моем прибытии и мы можем вытащить всю нужную информация и убить тебя после этого.
2. Мы силой отберем у тебя все, что нужно, и посадим тебя, если пощадим, лет на 25, а если нет, то и пожизненно.
3. Ты будешь с нами сотрудничать и мы позволим тебе жить в полусвободном режиме. Полусвободным в том смысле, что будешь под нашим контролем, и будешь делать то, что мы скажем...
7 марта в офисе международной организации Human Rights Watch в городе Амстердам, столицы Нидерландов состоялась пресс-конференция Шарофиддина Гадоева, лидера оппозиционного движения "Реформы и развитие Таджикистана”. Шарофиддин Гадоев 15 февраля таинственном образом появился в Душанбе. Власти Таджикистана заявили, что он вернулся по своей воле, искренне раскаившись в содеянном. Но 20 февраля был опубликовано видео, записанное Гадоевым заранее, где он заявил, что если вдруг появится в Таджикистане, это значит, что был похищен. В результате давлений и при посредничестве европейских структур, власти Таджикистана 2 марта разрешили Гадоеву вернуться в Европу. Гадоев 7 марта на пресс-конференции в Амстердаме рассказал подробности того, что с ним произошло.
Когда нас пригласили в Россию и очень хотели, чтобы Мухиддин Кабири приезжал лично сам, обещая ему прием на высшем уровне, Кабири заподозрил неладное и говорил, чтобы я тоже не ехал. Но я подумал, что Кабири наверное осторожничает, поэтому сказал, что я поеду.
В Москве я 13 февраля встретился в ресторане Гудман с Максимом. Он сказал, что 14-го со мной встретится представитель аппарата президента РФ, а 15-го – представитель Совета безопастности. Что интересно, во время второй поездки гостиница была забронирована не на мое имя.
14 февраля в 17:45 приехал Максим и примерно в 18 часов мы уехали из гостиницы на автомашине БМВ белого цвета. Спустя примерно 15-20 минут наша машина остановилась на стоянке у дороги рядом с мини-веном с затемненными стеклами. Максим вышел, поговорил с кем-то минут 3 и вернувшись попросил меня пересесть на ту машину, потому что у меня будет встреча с другой госструктурой и эта их машина. Когда я вышел, меня окружили 8-9 челове и посадили в мини-вен. Все они были в одинаковой черной форме, сапогах и шапках и у всех были наушники для связи. Они сказали, что они из системы МВД РФ. Вместе с ними был еще один человек в полицейской форме.
Когда меня посадили в машину, на меня надели наручники и голову и рот замотали скотчем. Потом на мою голову набросили черный пластиковый пакет и снова заклеили скотчем. После этого сделали отверствие, чтобы я мог дышать.
Мы ехали примерно час на этом мини-вене. Сперва я думал, что меня увезут в какой-нибудь лес и убьют. Но через час меня пересадили в другой мини-вен, на котором мы ехали еще где-то полчаса. Когда машина остановилась, я услышал звук моторов самолетом и понял, что мы в аэропорту и меня отправляют в Таджикистан. В этом мини-вене сидели уже фсбшники, так как на спине по крайней мере одно из них было написано: ФСБ.
Через полчаса им позвонили и они стали меня обыскивать на предмет подслушающих устройств.
Мы прождали примерно 4 часа, пока нас не пропустили во внутр аэропорта. Меня сразу повезли к трапу и посадили в самолет, в отделный отсек, чтобы никто меня не видел.
Я слышал голоса детей и других пассажиров, но они меня не видели. Я хотел освободиться и закричать, что "Я – Шарофиддин Гадоев, меня похитили.”
Но сотрудники правоохранительных органов и работники "Сомон Эйр” свалили меня на пол, чтобы я не мог закричать и позвать на помощь. Меня избивал и один из работников "Сомон Эйр”. Они силой посадили меня в кресло и связали мои руки. Четверо стояли около меня в течении всего 4 часа полета до Душанбе, чтобы я не мог позвать на помощь.
Согласно правилам, авиакомпании должны требовать решении суда об экстрадиции при переправке задержанных. Но компания "Сомон Эйр”, близкое к членам семьи президента Таджикистана, не только соучаствовал в моей переправке, но и ее сотрудник участвовал в моем избиении.
Когда прибыли в Душанбе, меня отвезли в подвал МВД Таджикистана и там избили. После этого ко мне пришел офицер, который представился как полковник Бахтиёр Назаров, замначальник управления МВД.
Мне на мой выбор предложили три варианта:
1.Никто не знает о моем прибытии и мы можем вытащить всю нужную информация и убить тебя после этого.
2. Мы силой отберем у тебя все, что нужно, и посадим тебя, если пощадим, лет на 25, а если нет, то и пожизненно.
3. Ты будешь с нами сотрудничать и мы позволим тебе жить в полусвободном режиме. Полусвободным в том смысле, что будешь под нашим контролем, и будешь делать то, что мы скажем.
В это время в подвал зашел начальник УУР Шохрух Саидзода. Он поздоровался со мной и спросил у Бахтиёра Назарова о том, что были ли сделаны мне предложения?
Я ответил, что подумаю над третьим вариантом.
Шохрух после этого ушел, а мне предложили перед камерой признаться, что оппозиция получает деньги у фонда Сороса и от европейских стран с целью дестабилизировать ситуацию в Таджикистане. Хотели, чтобы сказал, что у оппозиции есть лагер в иранском Мазандаране, где промывают мозги и готовять к диверсионной работе. Хотели, чтобы я заявил, что Кабири носит с собой специальный камень и молится как шииты. Я должен был заявить, что Кабири и его окружение все шииты и призывают народ принять шиизм.
Сказали, что мы вам организуем также встречи с населением, где вы будете говорить все это. Они обещали, что если я сделаю все это, глава государства Эмомали Рахмон меня простит и амнистирует. Я ответил им, что подумаю.
Примерно через полтора часа ко мне в подвал пришли Абдурахмон Аламшозода, замминистра внутренних дел, Амирбек Бекназаров, зампред Комитета религии и Ахтамхон Пиров, три генерала. Они сказали, что они только что вернулись от президента, а Саймумин Ятимов (председатель ГКНБ Таджикистана) и Рамазон Рахимзода (министр внутренних дел) – еще там у президента и ждут моего ответа, какое из предложений я приму? Сказали, что после этого президент тебя амнистирует.
Я решил играть в их игру и первым делом дать всем знать, что меня вернули в Таджикистан.
После этого меня отвезди в дачу МВД в Варзобском ущелье. Там примерно 10 работников органов охраняли меня, но был еще и второе кольцо из вооруженных бойцов "Альфа”. Также там были журналисты и видеооператоры от МВД.
Мое первое 13-минутное видео мы там записывали примерно полтора часа, потому что я не мог говорить все, что они хотели. Они в том числе хотели, чтобы я говорил "Основатель мира и единства – Лидер нации уважаемый Эмомали Рахмон”, но я не мог произносить это. Или хотели, чтобы я упоминал председателя города Душанбе, говорил, что в Таджикистане все развивается, есть свободная атмосфера. Но все это было совершенно против всего, что я до этого говорил в Фейсбуке.
Я был как актер в руках этих троих генералов– Аламшозода, Пирова и Бекназарова. Я не спал ночью, был избит, устал и начал говорить все, что они хотели.
После этого меня отвезли в ЛОВД Душанбинского аэропорта, где сняли очередное "кино”. Я должен был подойти к дверям ЛОВД постучать, показать паспорт. Кстати, не было у меня никакого паспорта на руках, я показал водительское удостоверение одного из милиционеров.
Потом меня отвезли в МВД и допросили еще два часа.
В тот момент позвонили и сообщили, что в Фейсбуке никто не верит, что Гадоев вернулся по своей воле, все говорят, что его похитили и привезли насильно. Поэтому попросили меня привезти обратно в аэропортский ЛОВД, чтобы со мной поговорил одна журналистка.
Там мне час объясняли, сказать журналистке, что я вернулся сам, потому что устал.
Через час приехала Лида Исамова, корреспондентка российского агентства РИА Новости. Она видела, что я в окружении генералов и сотрудников "Альфы”. Видела, что все это инсценировка и все хотят, чтобы я говорил журналистке, что я приехал по собственной воле, в результате объяснительных работ сотрудников МВД.
После того как "интервью” завершилось, начальник одного из управлений МВД, тот, который зять Рамазона Рахимзода, сказал той женщине, что "вот ваши 500, мой водитель доставит вас”. Я не знаю, речь шла о 500 евро, долларов или сомони, но у меня не осталось больше доверия к той журналистке.
На ночь меня отвезли в дачу и ночью меня там охраняли люди из "Альфы” и МВД.
На второй день, в 9 или 10 утра приезали генералы Пиров и Бекназаров. Они сообщили, что Кабири вечером в своем выступлении говорил о видео, которое объясняет ситуацию совсем по другому.
Тогда же привезли мою мать и старшую сестру и объяснили нам, что вы трое будете сидеть и повторять, что мы скажем. У моей матери давление поднялось до 170-180, но они настаивали и говорили моей матери, что если вы хотите освобождения сына, должны сделать это.
И моя мать была вынуждена делать то, что они хотели. А они хотели, чтобы моя мать проклинала Кабири и его партию. Моя мать была вынуждена произносить эти слова. Я им говорил, что Мать – священное существо, нельза матерей вмешать в эти грязные дела, но они не слушались, а продолжали пугать мою мать, что если не сделаешь это, посадим твоегог сына.
16 февраля меня передали в ГКНБ и сотрудники ГКНБ перевели меня из дачи МВД в свою.
В восемь часов вечера 16 февраля ко мне пришел Саймумин Ятимов, председатель ГКНБ. Мы поговорили примерно 5 часов, потому что он уехал где-то в час ночи.
Ятимов сообщил мне, что я не имею права покинуть пределы Таджикистана. Я уже играл в их игру и хотел выяснить их цели.
Он меня спросил о моих отношениях с Кабири. Чтобы показать, что я могу стать их союзником, я ответил, что наши отношения очень натянутые.
Ятимов попросил меня, во-первых, призывать своих сторонников вернуться в Таджикистан. Во-вторых, ликвидировать Движение "Реформы и развитие Таджикистана” и выйти из состава Национального альянса – коалиции таджикских оппозиционных сил. В третьих, Ятимов мне предложил возглавить "Группу 24” из числа вернувшихся членов группы и на выборах 2020 года поддержать кандидатуру Рустами Эмомали. Вам не надо критиковать, будете делать то, что мы вам скажем, заявил мне Ятимов.
Он сказал, что эту операцию они назвали "Ватан” ("Родина”).
21 февраля я дал расписку, что не буду нигде раскрывать эту операцию, буду вести беспощадную борьбу, а в случае раскрытия информации буду привлечен к уголовной ответственности. Согласно одному из пунктов этого плана, 17 членов "Группы 24” должны были попросить Верховный суд вывести из черного списка запрещенных организаций "Группу 24”. Это тоже была частью й операции "Ватан”.
19-20 февраля в моем отчем доме в Фархорском районе меня сопровождали 5 сотрудников органов, в том числе полковник по имени Кушибой, капитан Дилшод, а снаружи стояли сотрудники "Альфы”. Вместе с ними были работники безопасности и милиции Фархора.
20 февраля, когда Национальным альянсом было опубликовано мое заранее записанное видео, из Душанбе позвонили полковнику Кушибою, чтобы мы быстро завершили поминки и прибыли в Душанбе вечером того же дня.
Мы ночью прибыли в Душанбе и меня отвезли на дачу ГКНБ. Утром приехал генерал-майор Бекназаров и спросил, есть ли продолжение у этого видео, так как оно было опубликовано как "первая часть”?
Я ответил, что да, есть три таких видео и еще 20 других в руках Кабири, которые будут опубликованы, если со мной что-нибудь случится.
Через два часа мне передали, что со мной хочет встретиться Ятимов.
Ятимов спросил, почему ты на говорил, что у тебя есть такое видео? Я ответил, что сообщал об этом вашим сотрудникам, но видимо, они вам не передали.
Потом он спросил, хочешь, чтобы мы тебя назначили на высокий пост?
Я понял, что хотят замести следы моего похищения. Я не согласился и сказал, что работать в должности не хочу, а хотел бы заняться бизнесом.
Ятимов сказал, что он приехал от президента и президент обещал,что если этот парень будет делать, что мы скажем, мы готовы вернуть ему 2 миллиона долларов. То есть два миллиона из тех денег, которые у нас отобрали в свое время. И этим закрываем все наши счета и я смогу свободно работать на Родине. Ятимов обещал при этом, что мне гарантируют безопасность.
22 февраля меня из дачи в Зимчуруде перевели в однокомнатную квартиру по улице М.Курбонова, где меня охраняли сотрудники органов и "Альфы”.
Бекназаров 24-го предложил мне, что чтобы ты поверил, мы организуем твою встречу с Рустами Эмомали. Он говорил, что Рустами Эмомали будущий глава страны и сможет гарантировать твою безопасность. Но я отказался, заявив, что ваших и слов Ятимова достаточно и другие встречи не нужны.
Когда начались протесты и возмущения и они поняли, что не могут предотвратить это, 28 февраля президент Эмомали Рахмон принял решение, что я могу уехать.
До этого со мной говорили Ятимов и Бекназаров. Они были уверены, что взамен на обещание возвращения 2 миллионов долларов и возможность бизнеса в Таджикистане, я снова вернусь. Рахмон под гарантией Ятимова принял решение о моем освобождении.
В тот же день мы поехали домой к Сулаймону Давлатову и я через него сообщил, что вернусь. В пятницу, 1 марта, мне в руки вручили билет и я вместе с сотрудниками безопасности поехал попрощатьсяс матерью и ночью 2 марта вылетел в Европу рейсом Душанбе – Франкфурт.
Мне в руки даже дали текст на трех языках, чтобы после возвращению поставил в Фейсбуке вместе с видео. По этому тексту я должен был сказать, что я вернулся в Европу, но после завершения своих дел снова вернусь в Таджикистан. Я также должен был поблагодарить президента Таджикистана за то, что меня амнистировал.
Целью всего этого было одно – скрыть правду о моем похищении.
В конце пресс-конферции Шарофиддин Гадоев показал свою рубашку, на которой остались следы крови. Он утверждает, что его одежда было окровавлена в результате избиений 14-15 февраля. Окровавленную одежду передали его родным, чтобы вымили, но они вымив куртку Гадоева, о рубашке забыли. Когда возвращался в Европу, Гадоев забрал эту рубашку с собой.
Официальные органы Таджикистана пока не комментировали заявления Гадоева.
[media=https://youtu.be/uJ7w0fvHaAU]
