Ташкентский синдром: Узбекистану все сходит с рук?
Существует опасность, что следящие за событиями издалека наблюдатели будут судить о Мирзиёеве только по отдельным уступкам или расплывчатым обещаниям.
По какому мерилу следует судить о серьезности намерений Узбекистана обеспечить верховенство закона и основные свободы? По символическим уступкам и обещания? Или по настоящим, глубоким и необратимым реформам?
15 мая президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев прибыл в Соединенные Штаты с официальным визитом, о котором с благодарностью и похвалой отозвались аналитики, дипломаты, официальные лица и даже некоторые журналисты. Согласно самым радужным сообщениям, Узбекистан встал на путь демократизации, восстановил свободу прессы и занялся реализацией масштабных реформ на всех уровнях власти.
Столь крайний оптимизм в немалой степени объясняется искусной пиар-кампанией, развернутой узбекским правительством.
Во времена покойного президента Ислама Каримова, умершего в 2016 году, отношение страны к внешнему миру совпадало с настроением ее патологически сварливого, замкнутого лидера.
Сейчас некоторым журналистам разрешили въехать в Узбекистан в надежде, что они будут писать по большей части положительные статьи о пока еще отрывочных реформах, проводимых правительством Мирзиёева. Должностные лица, которые раньше даже не обращали внимания на западных репортеров, не говоря уже о том, чтобы поговорить с ними, теперь с готовностью общаются с прессой, рассказывая ей о положительных изменениях.
«В стране идет оттепель, – сказал помощник Мирзиёева Содик Сафоев в комментарии для статьи в «Нью-Йорк Таймс» под заголовком «Авторитаризм расползается, но Узбекистан идет в обратном направлении».
Еще недавно Ташкенту пришлось бы рыскать по самым дальним закоулкам Интернета в поисках таких положительных заголовков.
Но существует опасность, что наблюдатели, имеющие лишь поверхностное понятие о происходящих в Узбекистане процессах, или относящиеся к ним с циничным безразличием, станут судить об узбекском правительстве лишь по отдельным уступками или расплывчатым обещаниям.
В заявлении 12 правозащитных организаций, приуроченном к приезду Мирзиёева в Вашингтон, отмечается, что «еще предстоит решить проблему интернет-цензуры, заключения людей в тюрьму по политических мотивам, пыток, отсутствия конкурентных избирательных процессов и отсутствия последствий за серьезные злоупотребления в прошлом».
«В это полное надежд время для Узбекистана правительство должно обеспечить то, чтобы уже предпринятые скромные шаги в правильном направлении привели к обеспечению устойчивой и эффективной защиты прав всех граждан Узбекистана», – сказал Стив Свердлоу, исследователь по Центральной Азии в организации «Хьюман Райтс Вотч».
Надежду, о которой говорит Свердлоу, вдохновили такие события, как недавнее освобождение в зале суда журналистов, обвинявшихся в подстрекательстве к мятежу. Но не все так просто.
«Мирзиёев подал другие сигналы о своей готовности отказаться от прошлой нелиберальной политики, – заявили политологи Азиз Егамов и Рафаэль Саттаров в своей статье для Атлантического совета, вашингтонского аналитического центра, который особо активно поддерживает узбекского лидера. – Например, Ташкентский городской суд распорядился освободить журналиста Бобомурода Абдуллаева 7 мая, за несколько дней до поездки Мирзиёева в Вашингтон».
Абдуллаева действительно освободили, но важно учесть, что его при этом приговорили к трем годам лишения свободы условно. Здесь следует отметить, что Узбекистан – государство, где журналисты получают сроки за непочтительные статьи о руководстве страны. И радоваться тут особо нечему.
Точно так же было много радости – возможно, преждевременной – по поводу решения Ташкента предоставить долгосрочную журналистскую аккредитацию «Голосу Америки».
«Страна стремится создать истинно свободные и динамичные СМИ и гражданское общество, – заявил на этой неделе в Национальном пресс-клубе в Вашингтоне посол Узбекистана в США Явлон Вахабов. – Навбахор Имамова, которая присоединилась сегодня к нашей дискуссии, стала первой и единственной американской журналисткой в Узбекистане, и мы очень этому рады».
Вахабов сделал ударение на слове «единственной», и немудрено. Как отметил Свердлоу на том же мероприятии в Вашингтоне, другие СМИ пока в страну не пускают.
«Мы хотели бы, чтобы, наконец, получила аккредитацию «Би-би-си». Прошло около года с тех пор, как было объявлено о ее возвращении. А также Радио «Свободная Европа» и «Дойче Велле», они все в этом списке», – сказал Свердлоу.
Наш сайт также неоднократно, но безуспешно, пытался получить аккредитацию.
Местным репортерам в последнее время стало немного легче дышать, но, судя по некоторым сообщениям, чтобы избежать репрессий, по-прежнему необходимо прибегать к самоцензуре и другим мерам предосторожности.
Эта частичная открытость вызывает неудобные вопросы о готовности правительства по-настоящему заняться самыми наболевшими проблемами страны.
Рассмотрим вопрос принудительного труда на хлопковых полях. Хотя на этом направлении зафиксирован значительный прогресс, правозащитники недавно выявили, что правительство «продолжало применять и контролировать принудительный труд при сборе хлопка в 2017 году». В выражениях, которые могли бы относиться к любому периоду за последние 25 лет, Узбекско-германский форум по правам человека в своем 96-страничном докладе подробно изложил, как медицинских работников, сотрудников частного сектора и студентов по-прежнему заставляют заниматься этой тяжелой работой.
«В случае отказа собирать хлопок или недостаточно усердной работы люди сталкивались с последствиями, в том числе увольнениями, лишением зарплат или пособий, и другими наказаниями», – отмечается в докладе, опубликованном в этом месяце.
Если Узбекистан действительно хочет покончить с прошлым, придется взглянуть на некоторые из его темных глав.
Между тем, ничто не указывает на то, что Ташкент намерен, например, позволить провести независимое расследование кровавых событий мая 2005 года в Андижане, где правительственные войска подавили восстание, расстреляв всех без разбора. Более того, по крайней мере один высокопоставленный силовик, занимавший руководящий пост в те времена, был реабилитирован после нескольких лет опалы. Мирзиёев тогда был премьер-министром.
При всех разговорах о расцветающем гражданском обществе и открытости, в Узбекистане пока нет настоящих оппозиционных партий. Парламент безоговорочно следует указаниям исполнительной ветви. Глава Службы государственной безопасности (СГБ) в марте охладил пыл тех, кто надеялся, что запрещенные оппозиционные движения смогут получить регистрацию в качестве политических партий.
«Сегодня их цель – легализовать свою деятельность, а завтра – нарушить мир и спокойствие в нашей стране», – сказал глава СГБ Ихтиёр Абдуллаев, суммируя неизменно недоверчивое отношение властей к политическому плюрализму.
Сторонники постепенного подхода будут утверждать, что неправильно и неразумно заставлять Узбекистан придерживаться нереалистичных стандартов. Подобный подход не только основан на расистских убеждениях – мол, Центральная Азия по своей природе склонна к отсталости – но также не учитывает опасности сползания назад.
За примерами далеко ходить не нужно. Взять, хотя бы, Сафоева, помощника президента, которому было порчено продвигать мысль об оттепели в Узбекистана. Его пример – напоминание о том, что изменения могут пойти в обоих направлениях.
«Для меня было неожиданно, что за такое короткое время у нас в стране может сформироваться такая новая обстановка и новый дух, – сказал Сафоев 14 мая на мероприятии в Атлантическом совете. – Вы можете спросить, что стоит за этим стремлением, подлинно ли оно, не является ли имитацией реформ, будет ли оно иметь необратимый характер? … Мы надеемся. Мы надеемся на это».
Источник: https://russian.eurasianet.org/node/65242
По какому мерилу следует судить о серьезности намерений Узбекистана обеспечить верховенство закона и основные свободы? По символическим уступкам и обещания? Или по настоящим, глубоким и необратимым реформам?
15 мая президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев прибыл в Соединенные Штаты с официальным визитом, о котором с благодарностью и похвалой отозвались аналитики, дипломаты, официальные лица и даже некоторые журналисты. Согласно самым радужным сообщениям, Узбекистан встал на путь демократизации, восстановил свободу прессы и занялся реализацией масштабных реформ на всех уровнях власти.
Столь крайний оптимизм в немалой степени объясняется искусной пиар-кампанией, развернутой узбекским правительством.
Во времена покойного президента Ислама Каримова, умершего в 2016 году, отношение страны к внешнему миру совпадало с настроением ее патологически сварливого, замкнутого лидера.
Сейчас некоторым журналистам разрешили въехать в Узбекистан в надежде, что они будут писать по большей части положительные статьи о пока еще отрывочных реформах, проводимых правительством Мирзиёева. Должностные лица, которые раньше даже не обращали внимания на западных репортеров, не говоря уже о том, чтобы поговорить с ними, теперь с готовностью общаются с прессой, рассказывая ей о положительных изменениях.
«В стране идет оттепель, – сказал помощник Мирзиёева Содик Сафоев в комментарии для статьи в «Нью-Йорк Таймс» под заголовком «Авторитаризм расползается, но Узбекистан идет в обратном направлении».
Еще недавно Ташкенту пришлось бы рыскать по самым дальним закоулкам Интернета в поисках таких положительных заголовков.
Но существует опасность, что наблюдатели, имеющие лишь поверхностное понятие о происходящих в Узбекистане процессах, или относящиеся к ним с циничным безразличием, станут судить об узбекском правительстве лишь по отдельным уступками или расплывчатым обещаниям.
В заявлении 12 правозащитных организаций, приуроченном к приезду Мирзиёева в Вашингтон, отмечается, что «еще предстоит решить проблему интернет-цензуры, заключения людей в тюрьму по политических мотивам, пыток, отсутствия конкурентных избирательных процессов и отсутствия последствий за серьезные злоупотребления в прошлом».
«В это полное надежд время для Узбекистана правительство должно обеспечить то, чтобы уже предпринятые скромные шаги в правильном направлении привели к обеспечению устойчивой и эффективной защиты прав всех граждан Узбекистана», – сказал Стив Свердлоу, исследователь по Центральной Азии в организации «Хьюман Райтс Вотч».
Надежду, о которой говорит Свердлоу, вдохновили такие события, как недавнее освобождение в зале суда журналистов, обвинявшихся в подстрекательстве к мятежу. Но не все так просто.
«Мирзиёев подал другие сигналы о своей готовности отказаться от прошлой нелиберальной политики, – заявили политологи Азиз Егамов и Рафаэль Саттаров в своей статье для Атлантического совета, вашингтонского аналитического центра, который особо активно поддерживает узбекского лидера. – Например, Ташкентский городской суд распорядился освободить журналиста Бобомурода Абдуллаева 7 мая, за несколько дней до поездки Мирзиёева в Вашингтон».
Абдуллаева действительно освободили, но важно учесть, что его при этом приговорили к трем годам лишения свободы условно. Здесь следует отметить, что Узбекистан – государство, где журналисты получают сроки за непочтительные статьи о руководстве страны. И радоваться тут особо нечему.
Точно так же было много радости – возможно, преждевременной – по поводу решения Ташкента предоставить долгосрочную журналистскую аккредитацию «Голосу Америки».
«Страна стремится создать истинно свободные и динамичные СМИ и гражданское общество, – заявил на этой неделе в Национальном пресс-клубе в Вашингтоне посол Узбекистана в США Явлон Вахабов. – Навбахор Имамова, которая присоединилась сегодня к нашей дискуссии, стала первой и единственной американской журналисткой в Узбекистане, и мы очень этому рады».
Вахабов сделал ударение на слове «единственной», и немудрено. Как отметил Свердлоу на том же мероприятии в Вашингтоне, другие СМИ пока в страну не пускают.
«Мы хотели бы, чтобы, наконец, получила аккредитацию «Би-би-си». Прошло около года с тех пор, как было объявлено о ее возвращении. А также Радио «Свободная Европа» и «Дойче Велле», они все в этом списке», – сказал Свердлоу.
Наш сайт также неоднократно, но безуспешно, пытался получить аккредитацию.
Местным репортерам в последнее время стало немного легче дышать, но, судя по некоторым сообщениям, чтобы избежать репрессий, по-прежнему необходимо прибегать к самоцензуре и другим мерам предосторожности.
Эта частичная открытость вызывает неудобные вопросы о готовности правительства по-настоящему заняться самыми наболевшими проблемами страны.
Рассмотрим вопрос принудительного труда на хлопковых полях. Хотя на этом направлении зафиксирован значительный прогресс, правозащитники недавно выявили, что правительство «продолжало применять и контролировать принудительный труд при сборе хлопка в 2017 году». В выражениях, которые могли бы относиться к любому периоду за последние 25 лет, Узбекско-германский форум по правам человека в своем 96-страничном докладе подробно изложил, как медицинских работников, сотрудников частного сектора и студентов по-прежнему заставляют заниматься этой тяжелой работой.
«В случае отказа собирать хлопок или недостаточно усердной работы люди сталкивались с последствиями, в том числе увольнениями, лишением зарплат или пособий, и другими наказаниями», – отмечается в докладе, опубликованном в этом месяце.
Если Узбекистан действительно хочет покончить с прошлым, придется взглянуть на некоторые из его темных глав.
Между тем, ничто не указывает на то, что Ташкент намерен, например, позволить провести независимое расследование кровавых событий мая 2005 года в Андижане, где правительственные войска подавили восстание, расстреляв всех без разбора. Более того, по крайней мере один высокопоставленный силовик, занимавший руководящий пост в те времена, был реабилитирован после нескольких лет опалы. Мирзиёев тогда был премьер-министром.
При всех разговорах о расцветающем гражданском обществе и открытости, в Узбекистане пока нет настоящих оппозиционных партий. Парламент безоговорочно следует указаниям исполнительной ветви. Глава Службы государственной безопасности (СГБ) в марте охладил пыл тех, кто надеялся, что запрещенные оппозиционные движения смогут получить регистрацию в качестве политических партий.
«Сегодня их цель – легализовать свою деятельность, а завтра – нарушить мир и спокойствие в нашей стране», – сказал глава СГБ Ихтиёр Абдуллаев, суммируя неизменно недоверчивое отношение властей к политическому плюрализму.
Сторонники постепенного подхода будут утверждать, что неправильно и неразумно заставлять Узбекистан придерживаться нереалистичных стандартов. Подобный подход не только основан на расистских убеждениях – мол, Центральная Азия по своей природе склонна к отсталости – но также не учитывает опасности сползания назад.
За примерами далеко ходить не нужно. Взять, хотя бы, Сафоева, помощника президента, которому было порчено продвигать мысль об оттепели в Узбекистана. Его пример – напоминание о том, что изменения могут пойти в обоих направлениях.
«Для меня было неожиданно, что за такое короткое время у нас в стране может сформироваться такая новая обстановка и новый дух, – сказал Сафоев 14 мая на мероприятии в Атлантическом совете. – Вы можете спросить, что стоит за этим стремлением, подлинно ли оно, не является ли имитацией реформ, будет ли оно иметь необратимый характер? … Мы надеемся. Мы надеемся на это».
Источник: https://russian.eurasianet.org/node/65242
