Усыновление детей в Кыргызстане — просто бизнес
Детские дома в КР переполнены, но у усыновителей вымогают взятки, почему? О бессилии что-то изменить говорит Алексей Петрушевский – руководитель одного из домов
Пара из пригорода Бишкека, она – педагог со стажем, он – предприниматель, всю жизнь мечтали о малыше, но завести своего так и не удалось.
Несколько лет назад они решили усыновить ребенка. Пятилетнего Тимура супруги встретили в Центре реабилитации беспризорных детей при мэрии города Бишкека.
Отца у него не было, мама умерла, вот и оказался мальчик на попечении государства.
Скромный, тихий и смышленый Тимур сразу приглянулся семье. Супруги съездили к нему еще несколько раз. Почувствовав заботу, замкнутый мальчик, переживший потерю родной матери, стал постепенно оттаивать.
Через несколько месяцев общения взрослые поняли: это теперь их сын. Директор центра Алексей Петрушевский сразу дал добро на усыновление. Супруги стали собирать документы.
Бюрократия против детей
И именно теперь, когда, казалось, принято одно из самых важных решений в жизни, они столкнулись со всей мощью бюрократической системы Кыргызстана.
Два месяца усыновители вместе с Петрушевским обивали пороги самых разных кабинетов чиновников. Вначале супругам говорили, что они недостаточно богаты. И это при том, что доход у них выше среднего по стране.
Потом появилась новая претензия: неподходящие условия жилья. Таковым местные чиновники посчитали большой отремонтированный дом в пригороде со всеми бытовыми условиями и собственным огородом.
Дальше – претензии стали вообще «притянутыми за уши». Слишком стары для усыновления (им едва перевалило за 40), к тому же они прописаны в Чуйской области, а Центр реабилитации находится в городе.
Предлагали вначале перевести ребенка в Беловодский детдом (в области), а уже потом заниматься усыновлением. Вся эта процедура затянулась бы на многие месяцы, если не на годы.
В отчаянии усыновители обратились к журналистам, и только после того, как чиновники под прицелом диктофонов и видеокамер так и не смогли ответить на вопрос: «Почему не отдаете ребенка?» – начались какие-то подвижки, и вскоре документы об усыновлении были подписаны.
Сейчас Тимур уже ходит в школу. Учится на четверки и пятерки и очень счастлив в новой семье.
«Почему так происходит?»
Ц-1 обращается за ответом на этот вопрос к Алексею Петрушевскому и узнает, что директор центра, уважаемый родителями, защитниками прав ребенка и журналистами, уже давно является «костью в горле» у некоторых чиновников.
Уже 15 лет Петрушевского пытаются сместить с этой должности под самыми разными предлогами. Были даже обвинения в педофилии… Но, как и следовало ожидать, многочисленные проверки и психологические экспертизы детей все опровергли.
Очередную попытку предприняли совсем недавно. В начале августа Алексей слег в больницу. Ему делали операцию на желчном пузыре. Пока он отсутствовал, вокруг центра опять раздули скандал.
Сейчас директор все еще восстанавливается после операции. Тем не менее он нашел время высказать свою точку зрения корреспонденту Ц-1.
– Что сейчас происходит в Центре реабилитации?
– Стоило мне лечь в больницу, опять все началось… Шквал критики. Я оставил вместо себя заместителя, так его уже сняли и поставили другого человека, который даже не имеет оконченного высшего образования.
А поводом стало то, что мы этим летом отправили детей отдыхать в христианский лагерь, который находится здесь, недалеко, в ущелье Кегеты. Естественно, под присмотром педагогов и воспитателей. Вот же преступление века! Другие детдома тоже отправляют, но претензии – только к нам. Там дети играют, поют, их там хорошо кормят.
Все оплачивают меценаты – из бюджета на это не тратится ни копейки! Тем не менее меня сразу обвинили: почему это я не спросил разрешения на отдых для детей. Так я – директор центра и имею полное право принимать такие решения!
Я им сказал: «Если вам не нравится этот лагерь, пусть мэрия сама нам путевки покупает. Я детей туда с радостью возить буду».
Еще меня обвиняют в том, что я пускаю в центр чужих детей. Например, выпускников детдомов. Так они же раньше у нас здесь жили, а после детдома им идти некуда.
Пока они не устроятся, я им разрешаю пожить у нас – ну не на улицу же им идти.
Бывает и другое: недавно две наши девочки привели мальчишку-беспризорника. Конечно, я его пустил, чтобы он поел нормально, поспал в чистой постели. Не мог же я оставить его на улице? Но это же так, просто повод, чтобы меня сместить.
– А почему вас пытаются сместить? Чем вы перешли дорогу чиновникам?
– Да потому, что молчать не могу. Язык мой – враг мой. Мне из мэрии звонили, требовали, чтобы я все интервью с журналистами с ними согласовывал. Я им и ответил, что «я вам не крепостной, а вы – не мои байманапы» (богачи, феодалы. – Ц-1).
Не нравится им, что я из-за каждого ребенка скандал поднимаю. У нас как чуть что – их всех хотят сразу в детдом отправлять. А это незаконно! Детдом – это крайняя мера.
В первую очередь надо всеми силами пытаться сохранить семью или найти новую! Я за каждого ребенка «драться» буду. Вон в Токмаке в детдоме – 140 человек, хотя он рассчитан только на 100.
Когда от нас двух детей в детдом незаконно отправили, я об этом и президенту писал. Тогда на меня еще сильнее нападать стали: какое право имеешь! А почему это я не имею права?
Чтобы заставить меня замолчать, что только не делали! У одной женщины требовали, чтобы она сказала, что мне взятку в сто тысяч сомов давала. Я сказал: «Без проблем – докажите!»
– По поводу взяток усыновители говорят, что в процессе оформления документов с них требуют деньги. Что вы об этом думаете?
– Требуют. Ко мне женщина приходила, плакала, что с нее три тысячи долларов требуют. Я ей сказал: пишите заявление! Она написала. Куча проверок была. Проверяли-проверяли – так ничего и не нашли.
Другая женщина, из прокуратуры, рассказала, что с нее тысячу долларов требуют за усыновление, и спросила, что делать? Я ей говорю: «Откуда я знаю, если вы, прокурорские работники, и то не знаете, что делать…»
Усыновление сейчас – это очень большой и прибыльный бизнес. Поэтому и создают столько препятствий, чтобы люди раскошеливались. Бюрократией давят.
Вон Евросоюз выделил кучу денег, чтобы создать электронную базу детей. И где она? Так и не заработала – до сих пор все на бумажках. Сама система изначально коррупционная!
– Вы не опасаетесь, что, пока вы восстанавливаетесь после операции, в центре назначат нового директора?
– Не имеют права: я же на больничном. Хоть какие-то законы у нас же действуют. А вот когда выйду, может быть, и снимут. Я уже ни в чем не уверен.
Борьба с коррупцией
Есть множество желающих усыновить детей из Кыргызстана и среди иностранцев. Но с них, по неофициальным данным, требуют такие заоблачные суммы, что зарубежные усыновители предпочитают ехать в другие страны.
В Кыргызстане сейчас ведется активная борьба с коррупцией, объявленная президентом страны Сооронбаем Жээнбековым. В своих речах глава государства неоднократно обещал: за взяточничество наказывать будут всех, невзирая на связи и регалии.
Возможно, рано или поздно раскроются и бюрократически-коррупционные схемы в сфере усыновления детей. Это позволит сотням сирот обрести новый дом и родительскую любовь.
Андрей Назаров – корреспондент Ц-1 в Кыргызстане
Пара из пригорода Бишкека, она – педагог со стажем, он – предприниматель, всю жизнь мечтали о малыше, но завести своего так и не удалось.
Несколько лет назад они решили усыновить ребенка. Пятилетнего Тимура супруги встретили в Центре реабилитации беспризорных детей при мэрии города Бишкека.
Отца у него не было, мама умерла, вот и оказался мальчик на попечении государства.
Скромный, тихий и смышленый Тимур сразу приглянулся семье. Супруги съездили к нему еще несколько раз. Почувствовав заботу, замкнутый мальчик, переживший потерю родной матери, стал постепенно оттаивать.
Через несколько месяцев общения взрослые поняли: это теперь их сын. Директор центра Алексей Петрушевский сразу дал добро на усыновление. Супруги стали собирать документы.
Бюрократия против детей
И именно теперь, когда, казалось, принято одно из самых важных решений в жизни, они столкнулись со всей мощью бюрократической системы Кыргызстана.
Два месяца усыновители вместе с Петрушевским обивали пороги самых разных кабинетов чиновников. Вначале супругам говорили, что они недостаточно богаты. И это при том, что доход у них выше среднего по стране.
Потом появилась новая претензия: неподходящие условия жилья. Таковым местные чиновники посчитали большой отремонтированный дом в пригороде со всеми бытовыми условиями и собственным огородом.
Дальше – претензии стали вообще «притянутыми за уши». Слишком стары для усыновления (им едва перевалило за 40), к тому же они прописаны в Чуйской области, а Центр реабилитации находится в городе.
Предлагали вначале перевести ребенка в Беловодский детдом (в области), а уже потом заниматься усыновлением. Вся эта процедура затянулась бы на многие месяцы, если не на годы.
В отчаянии усыновители обратились к журналистам, и только после того, как чиновники под прицелом диктофонов и видеокамер так и не смогли ответить на вопрос: «Почему не отдаете ребенка?» – начались какие-то подвижки, и вскоре документы об усыновлении были подписаны.
Сейчас Тимур уже ходит в школу. Учится на четверки и пятерки и очень счастлив в новой семье.
«Почему так происходит?»
Ц-1 обращается за ответом на этот вопрос к Алексею Петрушевскому и узнает, что директор центра, уважаемый родителями, защитниками прав ребенка и журналистами, уже давно является «костью в горле» у некоторых чиновников.
Уже 15 лет Петрушевского пытаются сместить с этой должности под самыми разными предлогами. Были даже обвинения в педофилии… Но, как и следовало ожидать, многочисленные проверки и психологические экспертизы детей все опровергли.
Очередную попытку предприняли совсем недавно. В начале августа Алексей слег в больницу. Ему делали операцию на желчном пузыре. Пока он отсутствовал, вокруг центра опять раздули скандал.
Сейчас директор все еще восстанавливается после операции. Тем не менее он нашел время высказать свою точку зрения корреспонденту Ц-1.
– Что сейчас происходит в Центре реабилитации?
– Стоило мне лечь в больницу, опять все началось… Шквал критики. Я оставил вместо себя заместителя, так его уже сняли и поставили другого человека, который даже не имеет оконченного высшего образования.
А поводом стало то, что мы этим летом отправили детей отдыхать в христианский лагерь, который находится здесь, недалеко, в ущелье Кегеты. Естественно, под присмотром педагогов и воспитателей. Вот же преступление века! Другие детдома тоже отправляют, но претензии – только к нам. Там дети играют, поют, их там хорошо кормят.
Все оплачивают меценаты – из бюджета на это не тратится ни копейки! Тем не менее меня сразу обвинили: почему это я не спросил разрешения на отдых для детей. Так я – директор центра и имею полное право принимать такие решения!
Я им сказал: «Если вам не нравится этот лагерь, пусть мэрия сама нам путевки покупает. Я детей туда с радостью возить буду».
Еще меня обвиняют в том, что я пускаю в центр чужих детей. Например, выпускников детдомов. Так они же раньше у нас здесь жили, а после детдома им идти некуда.
Пока они не устроятся, я им разрешаю пожить у нас – ну не на улицу же им идти.
Бывает и другое: недавно две наши девочки привели мальчишку-беспризорника. Конечно, я его пустил, чтобы он поел нормально, поспал в чистой постели. Не мог же я оставить его на улице? Но это же так, просто повод, чтобы меня сместить.
– А почему вас пытаются сместить? Чем вы перешли дорогу чиновникам?
– Да потому, что молчать не могу. Язык мой – враг мой. Мне из мэрии звонили, требовали, чтобы я все интервью с журналистами с ними согласовывал. Я им и ответил, что «я вам не крепостной, а вы – не мои байманапы» (богачи, феодалы. – Ц-1).
Не нравится им, что я из-за каждого ребенка скандал поднимаю. У нас как чуть что – их всех хотят сразу в детдом отправлять. А это незаконно! Детдом – это крайняя мера.
В первую очередь надо всеми силами пытаться сохранить семью или найти новую! Я за каждого ребенка «драться» буду. Вон в Токмаке в детдоме – 140 человек, хотя он рассчитан только на 100.
Когда от нас двух детей в детдом незаконно отправили, я об этом и президенту писал. Тогда на меня еще сильнее нападать стали: какое право имеешь! А почему это я не имею права?
Чтобы заставить меня замолчать, что только не делали! У одной женщины требовали, чтобы она сказала, что мне взятку в сто тысяч сомов давала. Я сказал: «Без проблем – докажите!»
– По поводу взяток усыновители говорят, что в процессе оформления документов с них требуют деньги. Что вы об этом думаете?
– Требуют. Ко мне женщина приходила, плакала, что с нее три тысячи долларов требуют. Я ей сказал: пишите заявление! Она написала. Куча проверок была. Проверяли-проверяли – так ничего и не нашли.
Другая женщина, из прокуратуры, рассказала, что с нее тысячу долларов требуют за усыновление, и спросила, что делать? Я ей говорю: «Откуда я знаю, если вы, прокурорские работники, и то не знаете, что делать…»
Усыновление сейчас – это очень большой и прибыльный бизнес. Поэтому и создают столько препятствий, чтобы люди раскошеливались. Бюрократией давят.
Вон Евросоюз выделил кучу денег, чтобы создать электронную базу детей. И где она? Так и не заработала – до сих пор все на бумажках. Сама система изначально коррупционная!
– Вы не опасаетесь, что, пока вы восстанавливаетесь после операции, в центре назначат нового директора?
– Не имеют права: я же на больничном. Хоть какие-то законы у нас же действуют. А вот когда выйду, может быть, и снимут. Я уже ни в чем не уверен.
Борьба с коррупцией
Есть множество желающих усыновить детей из Кыргызстана и среди иностранцев. Но с них, по неофициальным данным, требуют такие заоблачные суммы, что зарубежные усыновители предпочитают ехать в другие страны.
В Кыргызстане сейчас ведется активная борьба с коррупцией, объявленная президентом страны Сооронбаем Жээнбековым. В своих речах глава государства неоднократно обещал: за взяточничество наказывать будут всех, невзирая на связи и регалии.
Возможно, рано или поздно раскроются и бюрократически-коррупционные схемы в сфере усыновления детей. Это позволит сотням сирот обрести новый дом и родительскую любовь.
Андрей Назаров – корреспондент Ц-1 в Кыргызстане
