Саммит Лиги арабских государств и Организации исламского сотрудничества, визит президента Ирана в Душанбе; геополитическом соперничестве между Китаем и США и опасения военной экспансии талибов. Вот все, о чем мы будем говорить в сегодняшнем обзоре. Встреча в Эр-Рияде Одним из наиболее обсуждаемых международных событий первой половины месяца стал саммит Лиги арабских государств и Организации исламского сотрудничества, который состоялся 11-12 ноября в Эр-Рияде. Как сообщают Ведомости, изначально предполагалось, что саммиты ЛАГ и ОИС пройдут отдельно, 11 и 12 ноября, соответственно. Решение об их объединении было принято «с учетом исключительных обстоятельств, происходящих в секторе Газа». Таким образом, участники саммита государства-представители, так называемого, «мусульманского мира» попытались выработать единую позицию по войне Израиля и палестинского движения ХАМАС, фактически управляющих сектором Газа. Предполагалось, что арабские и исламские государства смогут в результате выступить единым фронтом и оказать реальное влияние на ситуацию вокруг новой арабо-израильской войны. В СМИ, в этой связи, стали вспоминать события 1973 года, так называемой войны «Судного дня», когда основные нефтедобывающие страны Ближнего Востока объявили нефтяное эмбарго странам Запада, которые поддерживали Израиль. Это привело, в конечном счете, к мировому кризису, растянувшемуся почти на десятилетие и перекроившему геополитическую карту мира. Вопрос был в том, смогут ли арабские страны вновь объединиться, выработать единую позицию и сделать что-либо подобное и в этот раз, спустя почти пять десятилетий. Уже в самом начале саммита, стало понятно, что его участники едины только в общей оценке ситуации и публичном осуждении действий Израиля. Также они поддержали общую формулу урегулирования конфликта – создания независимого палестинского государства в рамках границ 1967 со столицей в Восточном Иерусалиме. В то же время, стало ясно, что согласия относительно того, как принудить Израиль принять эту формулу урегулирования конфликта, достичь так и не удалось. Как сообщает РБК, часть стран-участников саммита (Алжир, Сирия, Иран, Ливия) предлагали принять жесткие санкции в отношении Израиля и его союзников. В частности, предлагался бойкот американских и других военных баз в арабских странах для снабжения Израиля, замораживание экономических, военных и дипломатических отношений арабских стран с Израилем. Предлагалось использовать нефть и экономические возможности арабских стран для оказания давления на Запад с целью прекращения поддержки Израиля. Однако, в конце концов, все закончилось принятием общей резолюции, в котором участники осудили «израильскую агрессию против сектора Газа». Резолюция призвала также другие страны прекратить экспортировать оружие и боеприпасы правительству Израиля, прервать блокаду сектора Газа, и обеспечить немедленный доступ жителям региона к гуманитарной помощи, медикаментам и продовольствию. Таким образом, саммит еще раз показал, что за последние 50 лет мир сильно изменился. В процессе глобализации выросла зависимость стран и регионов друг от друга. И если в 1970-х нефтедобывающие страны могли ввести нефтяное эмбарго без особого ущерба для своей экономики, то теперь это стало уже невозможным. В арабских странах понимают, что нефтяное и газовое эмбарго ударит бумерангом по их экономикам и по «третьему миру» в целом – в виде возросших цен на продовольствие, медикаменты, продуктов для бедных и падения уровня жизни. Это неприемлемо для них в условиях экономического кризиса, сложной социально-экономической обстановки, когда во многих странах до сих пор еще свежи воспоминания о событиях «Арабской весны», приведшей к падению целого ряда политических режимов в регионе. Сдержанная позиция по отношению к новой арабо-израильской войне характерна также и для постсоветских стран Центральной Азии. Они также поддерживают формулу «Палестинского государства в рамках 1967 года», но не заинтересованы в принятии каких-либо кардинальных мер и стратегий, способных подорвать стабильность в мировой и региональной экономике. Визит президента Ирана в Душанбе Незадолго до саммита в Эр-Рияде, 8 ноября, президент Ирана Ибрахим Раиси посетил Душанбе, где встретился с президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном. Переговоры глав государств прошли одновременно с бизнес-форумом, в котором приняли участие более 150 компаний. По итогам встречи главы Ирана и Таджикистана подписали 19 документов о сотрудничестве. Наиболее значимое среди них - соглашение о международных и транзитных перевозках через порт Чобахар на побережье Индийского океана. Это гарантирует таджикской стороне и бизнесу еще один транспортный коридор для выхода на внешние рынки, а порт Чобахар в настоящее время является одним из центров региональной торговли. Еще в 2019 году Тегеран предлагал Душанбе арендовать участок земли на территории порта, чтобы транзитом провозить через него таджикистанские грузы. Теперь такая возможность для Душанбе стала более достижимой и реальной. Визит иранского президента, судя по всему, также обусловлен рядом причин геополитического характера. Во-первых, сегодня конфронтация Ирана с Западом выходит на новый, более высокий уровень, что повышает риски для его геополитической и экономической изоляции. В этой ситуации Иран все больше обращает внимание на Восток, в том числе, на Россию и продвигаемые Москвой и Пекином интеграционные модели, такие как ОДКБ и ШОС. Кроме того, в последние время в регионе наблюдается усиление влияния Турции и Саудовской Аравии, с которыми Иран конкурирует за влияние в исламском мире. Соответственно, Тегеран в последнее время резко активизировал свои усилия по укреплению сотрудничества со странами СНГ. И на этом направлении, Таджикистан становится естественным кандидатом в близкие партнеры с Ираном, в том числе, благодаря культурной, языковой и исторической близости. С этой точки зрения для Ирана Таджикистан может стать хорошим посредником для расширения его сотрудничества и влияния в постсоветском регионе. Таджикистан может предоставить рынок сбыта для иранской легкой промышленности, тогда как Душанбе сегодня заинтересован в модернизации своей армии, прежде всего, перед лицом угрозы возможной дестабилизации на таджикско-афганской границе. В целом, мы наблюдаем сегодня активизацию и расширение присутствия в регионе целого ряда геополитических игроков, таких как Иран, Саудовская Аравия, Турция и так далее. Еще одна особенность нового времени – усиление сотрудничества в военной сфере и в области поставок вооружений, где прежде безраздельно доминировала Москва. Теперь же мы становимся свидетелями нового тренда, когда все более увеличивающаяся часть закупок новых вооружений для вооруженных сил стран региона будет производиться у третьих стран – в данном случае, в первую очередь, Турции, КНР и Ирана. В ближайшие годы российский ВПК будут с трудом удовлетворять свои потребности в вооружении и амуниции, поэтому набирающая скорость модернизация вооруженных сил стран СНГ и Центральной Азии, скорее всего, будет происходить во многом уже без ее участия. США и Китай: будем соперничать, но без конфликта Одно из наиболее важных международных событий ноября стала встреча между президентами США и Китая. Как сообщает издание Еuronews, президент США Джо Байден и председатель КНР Си Цзиньпин встретились и пожали друг другу руки перед началом саммита форума Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), который проходи в Сан-Франциско 11 по 17 ноября. Напомним, что АТЭС - торгово-экономический форум, куда входит 21 экономика Азиатско-Тихоокеанского региона, в том числе, Россия, однако президента Путина США на саммит не пригласили. Российская делегация приняла участие в саммите, однако ее участники были из числа чиновников, не вошедших в международные санкционные списки. С самого начала, встрече двух президентов в мировых СМИ уделялось больше внимания, чем самому саммиту АТЭС по вполне понятным причинам: во-первых, встречались президенты двух крупнейших экономических и военных держав современного мира. Во-вторых, отношения между США и Китаем в последние несколько лет находятся в не самой лучшей форме. В прошлом году Пекин разорвал военные контакты с США после того, как тогдашняя спикер Палаты представителей Нэнси Пелоси посетила Тайвань, независимость которого КНР не признает. В-третьих, позиции США и Китая расходятся по ряду наиболее важных международных проблем последних лет, а именно, российско-украинский войны и недавно вспыхнувшего конфликта на Ближнем Востоке. Соответственно, создавалось впечатление, что отношения между двумя державами подходят к опасной черте, после которой может начаться более открытая конфронтация – прежде всего, в Европе, а также на Ближнем Востоке. Именно поэтому, по словам Байдена, необходима была его встреча с Си Цзиньпинем. По его мнению, «США и Китай должны убедиться, что соперничество двух стран не приведет к конфликту». Поэтому, непосредственная цель встречи, заключалась в том, чтобы восстановить каналы связи между военными двух стран и провести консультации по основным направлениям разногласий между странами. Ничего больше, по-видимому, стороны и не надеялись достичь на этом этапе; поэтому, с этой точки зрения, результаты встречи можно считать достаточно успешными. На мой взгляд, важным итогом было также и то, что стороны открыто заявили о геополитическом соперничестве между собой. Для соседей Китая, в том числе, и для государств Центральной Азии, это означает, что их территории также на ближайшие десятилетия станут ареной соперничества между двумя сверхдержавами. Причем, речь идет о соперничестве не просто между державами, но и различными цивилизациями, которые различаются по всем параметрам – системе ценностей, особенностями государственного устройства, экономической и политической модели, правовой системе и так далее. «Пояс нестабильности» на южных границах СНГ Как сообщает Радио Озоди, 11 ноября глава российского ФСБ Александр Бортников сделал заявление о формировании «пояса нестабильности» на южных границах СНГ вследствие вербовки новых боевиков и переброски террористических групп с Ближнего Востока на север Афганистана. Заявление было сделано в Баку во время заседания Совета руководителей органов безопасности и специальных служб государств – участников СНГ. В, так называемом, «Всемирном халифате» численность боевиков «Аль-Каиды» на территории Афганистана составляет 1,5 тыс., а боевиков «Вилаят Хорасана» достигает 6,5 тыс. и они не скрывают планов по объединению разрозненных группировок и их экспансии в сопредельные страны, прежде всего, Центральной Азии и России. Бортников обвинил спецслужбы США и Великобритании в причастности к подготовке боевиков и планах по подрыву стабильности в регионе. Такое заявление, сделанное в официальном порядке руководителем крупнейшей службы безопасности на постсоветском пространстве, не могло не привлечь к себе внимание и вызвало новый виток дискуссии относительно афганского правительства и движения «Талибан». И здесь мнения, как и прежде, разделились на две части. С одной стороны, даже значительная часть российских экспертов и политиков настаивает, что угроза не так значительна. Фактически, разногласия остаются даже среди российских официальных ведомств: в то время как силовики, представители ФСБ и ОДКБ, все чаще говорят о возможной экспансии талибов российский, МИД традиционно настроен к правительству талибов позитивно. Так, специальный представитель президента РФ по Афганистану, директор второго департамента Азии МИД РФ Замир Кабулов неоднократно крайне положительно высказывался о правительстве талибов, утверждал, что талибы изменились и не представляют угрозы для соседей, а также хвалил талибов за их «успешную борьбу» с джихадистами, в первую очередь, ИГИЛ. Скорее всего, именно из-за такой формулировки делегация Таджикистана не поставила свою подпись под итоговой декларации на недавнем (29 сентября 2023) международном форуме по Афганистану в Казани. Сторонники теории о «прагматичных и изменившихся талибах» утверждают также, что новое афганское правительство сейчас заинтересовано в международном признании и реализации крупных транспортных проектов с соседями, и поэтому не собирается на них нападать. В частности, в июне, по сообщению издания Business Recorder, туркменская сторона обратилась к США с просьбой ослабить санкции против Афганистана, чтобы тот смог профинансировать строительство газопровода ТАПИ через его территорию. С другой стороны, часть экспертов, по-прежнему, настроено критически и настороженно к правительству «Талибан». В подтверждение своей позиции они приводят следующие аргументы: Во-первых, руководство «Талибан» до сих пор не выполнило практически ни одно из своих обещаний, которое они давали международному сообществу до и после прихода к власти – будь то в отношении прав меньшинств, создания инклюзивного правительства, связи с джихадистами и так далее. «Талибан» не выполнила свои обязательства даже в отношении Пакистана, который сыграл ключевую роль в их победе и приходе к власти в 2021 году. В этих условиях нет никаких гарантий, что талибы будут следовать своим обещаниям другим странам- соседям – тем более, что им они вообще ничем не обязаны. Во-вторых, эксперты говорят о постоянно увеличивающихся расходах правительства «Талибан» на вооружение и оснащение армии, притом, что экономика в кризисе, а доходы бюджета упали более чем вдвое. При этом, армия увеличилась более чем вдвое, военные расходы составили 40% бюджета (это даже больше, чем военные расходы бюджета воюющей России), а власти открыли по всей стране 19 тысяч медресе, выпускники которых составят в будущем дополнительные военный резерв. Если «Талибан» не планируют в дальнейшем экспансию за пределы страны, зачем им такая большая и постоянно увеличивающаяся армия? На мой взгляд, в ближайшей перспективе правительство талибов действительно слишком занято внутренними проблемами, число которых не уменьшается, но увеличивается с течением времени. В то же время, на сегодняшний день нет никаких гарантий, что режим талибов не начнет военной экспансии за пределы Афганистана после того, как окончательно укрепится у власти. Напротив, существует не мало фактов и данных, которые свидетельствуют об обратном – продолжающаяся поддержка талибами группировок среднеазиатских джихадистов, тесные контакты с Аль-Каидой, увеличивающиеся военные расходы и так далее. В целом, история показывает, что все организации и идеологии тоталитарного и радикального характера изначально направлены на экспансию, расширение и агрессию вовне. Поэтому, с этой точки зрения, экспансия со стороны «Талибан» за пределы Афганистана в той или иной форме – дело времени. В этих условиях, наилучшая стратегия для Таджикистана – это укреплять свою обороноспособность, не полагаясь исключительно на договоренности о взаимопомощи с третьими странами – даже в рамках того же ОДКБ. Потому что, лучшая гарантия безопасности в современном мире, это сильная экономика, свои ВПК и армия.