PESCO как элемент евроатлантической безопасности
13 ноября 2017 г. министры 23 государств-членов Европейского союза (далее ЕС) подписали соглашение о Постоянном структурированном сотрудничестве в области обороны (далее PESCO)[[1]]. 7 декабря 2017 г. Ирландия и Португалия также уведомили о своем решении присоединиться к PESCO. При этом не все члены ЕС разделяют стремление учредить оборонный союз — к ним относятся Великобритания, Дания и Мальта. Сотрудничество в области обороны между странами ЕС ориентировано на выполнение первоначального видения европейского оборонного взаимодействия, предложенного в Сент-Мало в 1998 году[[2]]. В уведомлении, подготовленном министрами 23 стран ЕС, Совету Европейского союза и верховному представителю по иностранным делам и политике безопасности ЕС сказано, что «европейцы должны взять большую ответственность за свою безопасность с целью укрепления европейской безопасности и обороны в сложной геополитической обстановке, а также лучше защищать своих граждан»[[3]]. При этом под сложной геополитической обстановкой европейцы понимают выход Великобритании из ЕС, действия президента США Дональда Трампа, призывающего к увеличению военных расходов Североатлантического альянса[[4]], и т.н. российскую «экспансию» на Украине. Необходимо отметить, что в Североатлантическом альянсе в последние несколько лет доминируют два стратегических направления в отношении Европы: принуждение европейских стран-членов НАТО к исполнению своих финансовых обязательств и достижение более тесной интеграции Евросоюза.
Государства-члены, участвующие в PESCO, также приняли декларацию, включающую в себя первоначальный список проектов, которые будут проводиться в рамках соответствующего соглашения[[5]]. Из 17 представленных предложений основными являются:
Высказывание Йенса Столтенберга лишь подтверждает намерения Вашингтона укрепить ведущую роль в трансатлантических вопросах, руководствуясь при этом исключительно своими геополитическими интересами, что не раз подтверждала санкционная риторика в отношении России. Так, в своем докладе специалисты французского аналитического центра Centre d’Etudes Prospectives et d’Informations Internationales (CEPII) представили данные, где на Германию приходится 27% всех убытков от санкций против РФ; 4,1% на Великобританию и 0,4% на США[[8]].
В стратегии национальной безопасности США Россия рассматривается как ревизионистская держава, которая стремится ослабить влияние Вашингтона и запугать своих соседей угрожающим поведением[[9]]. При этом для сохранения своего лидерства и превосходства над противником Вашингтон стремится задействовать весь имеющийся инструментарий, который в случае войны позволит не только быстро передислоцировать войска, но и нанести быстрый глобальный удар. Оборонная стратегия США содержит стремления Вашингтона к такому сотрудничеству с партнерами, которые бы, опираясь на систему логистики, обеспечивали доступ к критическим областям[[10]]. Поэтому интеграция PESCO и НАТО не только увеличит напряженность в отношениях между Западом и Россией, но и усилит зависимость европейских членов Альянса от Соединённых Штатов, диктующих правила в экономической и военно-политической сферах.
Брукс Тигнер, редактор и главный аналитик Security Europe считает, что «возможности военного планирования ЕС крошечные и, вероятно, останутся такими надолго»[[11]]. Следовательно, на практике не ставится вопрос о формировании военного союза или создании единой европейской армии, поскольку он не сможет конкурировать с Североатлантическим альянсом. Так же, как отмечает Йенс Столтенберг в ежегодном докладе: «НАТО отвечает на военное усиление России усилением передового присутствия с более широким развертыванием войск в восточной части альянса, а также путем повышения готовности военных сил».[[12]]
Новые тенденции сотрудничества Европейского союза и Североатлантического альянса придают импульс партнерству в наиболее важных областях. Верховный представитель ЕС Федерика Могерини отметила: «Я горжусь тем, что за один год нам удалось создать Европу безопасности и обороны и углубить наше сотрудничество с НАТО, как никогда. Мы договорились о 34 дальнейших шагах по практическому сотрудничеству ЕС с НАТО, в том числе в новых областях, таких как контртерроризм и военная мобильность»[[13]]. В совместном заявлении президента Европейской Комиссии и Генерального секретаря НАТО отмечается необходимость установить сотрудничество путем проведения регулярных совещаний для обеспечения согласованного подхода между ЕС и НАТО в целях эффективного решения существующих барьеров, включая правовые, процедурные аспекты и вопросы инфраструктуры для ускорения движения военного персонала и материальных средств[[14]]. В отличие от Североатлантического альянса в ЕС входит пять нейтральных государств-членов. Причем видение ситуации со стороны отдельных государств Центральной и Восточной Европы отличаются от восприятия угроз Парижем или Берлином. Так, например, Польша не заинтересована в присоединении к PESCO по стратегическим и политическим причинам, поскольку Варшава не поддерживает концепцию европейской стратегической автономии в вопросах безопасности.
Несмотря на то, что PESCO будет иметь императивный характер, ключевым вопросом для проектов обороны ЕС является отсутствие реального давления на государства-члены, поскольку Европейское оборонное агентство не является достаточно мощной организацией, обеспечивающей гарантированное соблюдение принятых обязательств. Это кардинальным образом отличается от НАТО, планирование обороны в котором является нисходящим процессом, и союзники коллективно оказывают давление друг на друга для выполнения своих обязательств.
Несмотря на разногласия между Европейским Союзом и новой администрацией США, страны ЕС еще больше сближаются с Североатлантическим альянсом под командованием Вашингтона. Проект PESCO не является альтернативой НАТО, он лишь дополнение к существующей системе евроатлантической безопасности, ядром которой был и останется Североатлантический альянс. Соглашение о Постоянном структурированном сотрудничестве в области обороны является продуктом западного стратегического мышления, а его реализация приведет к укреплению структуры НАТО. Следовательно, под лозунгом укрепления самостоятельности европейских стран в вопросе обеспечения безопасности, по сути, будет осуществляться оптимизация расходов и издержек внутри НАТО. Это отвечает интересам действующей администрации Д. Трампа, одним из предвыборных обещаний которого было снижение американских расходов по финансированию деятельности Североатлантического альянса.
Таким образом, образование PESCO и его кооперация с НАТО представляют значительную угрозу для диалога России — Запад в условиях дефицита взаимного доверия и понимания. Следует напомнить, что взаимоотношения между Европейским союзом и Россией всегда строились по принципу взаимовыгодного сотрудничества, что напрямую отражено в документах двустороннего характера, например, в Дорожной карте по общему пространству внешней безопасности[[15]]. В разделе, посвященному усилению диалога и сотрудничеству на международной арене, говорится о продвижении контактов между военными структурами России и ЕС, включая Европейское оборонное агентство. Для решения общих задач в сфере миграции, кибербезопасности и других важных сферах требуется запустить стратегический диалог о будущем европейской безопасности, который закрепит роль Европейского союза как нового центра международных отношений. Расширение и углубление сотрудничества в сфере международной безопасности на базе приведенной Дорожной карты будет способствовать более доверительному и стабильному сотрудничеству, что позволит вывести отношения Москвы и Брюсселя на новый уровень стратегического партнерства.
Вероника Мальчикова, для «Военно-политической аналитики»
Государства-члены, участвующие в PESCO, также приняли декларацию, включающую в себя первоначальный список проектов, которые будут проводиться в рамках соответствующего соглашения[[5]]. Из 17 представленных предложений основными являются:
- создание сети логистических центров в Европе для улучшения материально-технической поддержки, включающей в себя формирование эффективной военной транспортировки и логистики;
- улучшение военной мобильности, позволяющей беспрепятственно передвигаться военному персоналу в пределах границ ЕС, что позволит избежать бюрократические процедуры, включая передвижения по железнодорожной дороге, на воздушном или морском транспорте;
- создание Европейской бронированной боевой пехоты для обеспечения разведки, а также боевой, материально-технической, медицинской поддержки, командования и управления.
Высказывание Йенса Столтенберга лишь подтверждает намерения Вашингтона укрепить ведущую роль в трансатлантических вопросах, руководствуясь при этом исключительно своими геополитическими интересами, что не раз подтверждала санкционная риторика в отношении России. Так, в своем докладе специалисты французского аналитического центра Centre d’Etudes Prospectives et d’Informations Internationales (CEPII) представили данные, где на Германию приходится 27% всех убытков от санкций против РФ; 4,1% на Великобританию и 0,4% на США[[8]].
В стратегии национальной безопасности США Россия рассматривается как ревизионистская держава, которая стремится ослабить влияние Вашингтона и запугать своих соседей угрожающим поведением[[9]]. При этом для сохранения своего лидерства и превосходства над противником Вашингтон стремится задействовать весь имеющийся инструментарий, который в случае войны позволит не только быстро передислоцировать войска, но и нанести быстрый глобальный удар. Оборонная стратегия США содержит стремления Вашингтона к такому сотрудничеству с партнерами, которые бы, опираясь на систему логистики, обеспечивали доступ к критическим областям[[10]]. Поэтому интеграция PESCO и НАТО не только увеличит напряженность в отношениях между Западом и Россией, но и усилит зависимость европейских членов Альянса от Соединённых Штатов, диктующих правила в экономической и военно-политической сферах.
Брукс Тигнер, редактор и главный аналитик Security Europe считает, что «возможности военного планирования ЕС крошечные и, вероятно, останутся такими надолго»[[11]]. Следовательно, на практике не ставится вопрос о формировании военного союза или создании единой европейской армии, поскольку он не сможет конкурировать с Североатлантическим альянсом. Так же, как отмечает Йенс Столтенберг в ежегодном докладе: «НАТО отвечает на военное усиление России усилением передового присутствия с более широким развертыванием войск в восточной части альянса, а также путем повышения готовности военных сил».[[12]]
Новые тенденции сотрудничества Европейского союза и Североатлантического альянса придают импульс партнерству в наиболее важных областях. Верховный представитель ЕС Федерика Могерини отметила: «Я горжусь тем, что за один год нам удалось создать Европу безопасности и обороны и углубить наше сотрудничество с НАТО, как никогда. Мы договорились о 34 дальнейших шагах по практическому сотрудничеству ЕС с НАТО, в том числе в новых областях, таких как контртерроризм и военная мобильность»[[13]]. В совместном заявлении президента Европейской Комиссии и Генерального секретаря НАТО отмечается необходимость установить сотрудничество путем проведения регулярных совещаний для обеспечения согласованного подхода между ЕС и НАТО в целях эффективного решения существующих барьеров, включая правовые, процедурные аспекты и вопросы инфраструктуры для ускорения движения военного персонала и материальных средств[[14]]. В отличие от Североатлантического альянса в ЕС входит пять нейтральных государств-членов. Причем видение ситуации со стороны отдельных государств Центральной и Восточной Европы отличаются от восприятия угроз Парижем или Берлином. Так, например, Польша не заинтересована в присоединении к PESCO по стратегическим и политическим причинам, поскольку Варшава не поддерживает концепцию европейской стратегической автономии в вопросах безопасности.
Несмотря на то, что PESCO будет иметь императивный характер, ключевым вопросом для проектов обороны ЕС является отсутствие реального давления на государства-члены, поскольку Европейское оборонное агентство не является достаточно мощной организацией, обеспечивающей гарантированное соблюдение принятых обязательств. Это кардинальным образом отличается от НАТО, планирование обороны в котором является нисходящим процессом, и союзники коллективно оказывают давление друг на друга для выполнения своих обязательств.
Несмотря на разногласия между Европейским Союзом и новой администрацией США, страны ЕС еще больше сближаются с Североатлантическим альянсом под командованием Вашингтона. Проект PESCO не является альтернативой НАТО, он лишь дополнение к существующей системе евроатлантической безопасности, ядром которой был и останется Североатлантический альянс. Соглашение о Постоянном структурированном сотрудничестве в области обороны является продуктом западного стратегического мышления, а его реализация приведет к укреплению структуры НАТО. Следовательно, под лозунгом укрепления самостоятельности европейских стран в вопросе обеспечения безопасности, по сути, будет осуществляться оптимизация расходов и издержек внутри НАТО. Это отвечает интересам действующей администрации Д. Трампа, одним из предвыборных обещаний которого было снижение американских расходов по финансированию деятельности Североатлантического альянса.
Таким образом, образование PESCO и его кооперация с НАТО представляют значительную угрозу для диалога России — Запад в условиях дефицита взаимного доверия и понимания. Следует напомнить, что взаимоотношения между Европейским союзом и Россией всегда строились по принципу взаимовыгодного сотрудничества, что напрямую отражено в документах двустороннего характера, например, в Дорожной карте по общему пространству внешней безопасности[[15]]. В разделе, посвященному усилению диалога и сотрудничеству на международной арене, говорится о продвижении контактов между военными структурами России и ЕС, включая Европейское оборонное агентство. Для решения общих задач в сфере миграции, кибербезопасности и других важных сферах требуется запустить стратегический диалог о будущем европейской безопасности, который закрепит роль Европейского союза как нового центра международных отношений. Расширение и углубление сотрудничества в сфере международной безопасности на базе приведенной Дорожной карты будет способствовать более доверительному и стабильному сотрудничеству, что позволит вывести отношения Москвы и Брюсселя на новый уровень стратегического партнерства.
Вероника Мальчикова, для «Военно-политической аналитики»
