Кадровая работа в Узбекистане до сих пор завязана на кланово-земляческих отношениях, на продвижении "своих" кандидатов – Бахтиёр Эргашев
Кадровая работа в Узбекистане до сих пор завязана на кланово-земляческих отношениях, на продвижении "своих" кандидатов. Именно такая система и создает дефицит профессионалов, заявил директор Центра исследовательских инициатив Ma'no Бахтиёр Эргашев в интервью информационно-аналитическому центру МГУ.
– С начала года президент провел целую череду увольнений чиновников из разных регионов, объяснив это "необразованностью самих руководителей". В чем здесь посыл? Увольнения – показатель усиленной работы над кадровой проблемой в рамках новой стратегии развития?
– На самом деле одна из главных проблем в любой стране, которая решила проводить какие-то серьезные реформы – это вопрос кадров. Один великий государственный деятель XX века был абсолютно прав, когда говорил, что кадры решают все. И на сегодня в стране существует реальный дефицит кадров, способных понимать цели и задачи развития Узбекистана на современном этапе.
Кадровая работа в Узбекистане до сих пор завязана на кланово-земляческих отношениях, на продвижении "своих" кандидатов. Именно такая система и создает дефицит профессионалов.
Самое важное направление реформ – система образования, начиная с дошкольного и заканчивая высшим. Только после этого мы сможем на выходе из учебного заведения получать человека, который может стать серьезным специалистом. Снижение качества образования сильно заметно в современном Узбекистане, сама система образования насквозь пронизана коррупцией.
Однако здесь уже есть определенные успехи. За последние 5 лет уровень коррупции в системе образования снизился, и это видимый для всех результат. В стране очень широко идет процесс открытия филиалов зарубежных вузов, создается конкурентная среда. Так, если в 2016 году в Узбекистане было чуть больше 60 вузов и из них только 4 зарубежных филиала, то в 2021 году больше 100 высших учебных заведений, больше 20 из них – филиалы зарубежных вузов. Внедрение системы так называемых "суперконтрактов" резко снизило возможность коррупции при поступлении в вуз, что было главной, разъедающей систему образования язвой.
Нужно время, чтобы появились новые люди, которые не хотят работать в коррумпированной системе. Коррумпированный преподаватель – как был коррупционером, так и останется. Нужно время, чтобы появились новые страты людей, которые не хотят работать в рамках коррупционных схем в системе образования.
Важнейшей целью, я бы сказал, сверхцелью реформ, является формирование действенных вертикальных "социальных лифтов", когда карьера молодого специалиста определяется не деньгами и не наличием родственных связей. Именно для этого и необходима полноценная реформа государственной службы.
– Вы думаете, грядут более обширные кадровые чистки?
– Я предполагаю, что эта работа будет только усиливаться, потому что усложняется характер реформ, их глубина. Сейчас идет постоянный поиск людей, новых кадров. Но зачастую, даже новые относительно молодые кадры оказываются или профнепригодными, или взяточниками. А чаще и то, и другое.
У меня в центре есть штат сотрудников, которые отслеживают кадровые изменения на уровне центральных органов исполнительной власти (министерства, ведомства, на уровне регионов, в системе судов, в системе правоохранительных органов). Мы стремимся системно отслеживать и анализировать процессы в кадровой работе, но это почти невозможно, так как иногда за одну неделю происходит около трех-четырех десятков новых назначений. И за всем этим просто технически невозможно уследить.
Именно в связи с нехваткой кадров президент Шавкат Мирзиеев придумал свою кадровую "фишку". Когда министр, министерство не справляются со своими функциями, он переводит всех сотрудников центрального аппарата в статус "исполняющих обязанности" и дает определенный срок на исправление, улучшение ситуации в регулируемой данным министерством сфере.
После истечения срока проводится аттестация всех служащих, и тех, кто не справился с работой, увольняют. Только потом сотрудники освобождаются от приставки "исполняющий обязанности". Как минимум, дважды были такие прецеденты, когда президент переводил сотрудников целых министерств в статус, исполняющих обязанности, и давал время на улучшение ситуации.
Это чрезвычайные меры, но они в Узбекистане сейчас просто неизбежны. Несомненно, это создает определенную нервозность, но решение трудных вопросов требует принятия неординарных решений.
– С начала года президент провел целую череду увольнений чиновников из разных регионов, объяснив это "необразованностью самих руководителей". В чем здесь посыл? Увольнения – показатель усиленной работы над кадровой проблемой в рамках новой стратегии развития?
– На самом деле одна из главных проблем в любой стране, которая решила проводить какие-то серьезные реформы – это вопрос кадров. Один великий государственный деятель XX века был абсолютно прав, когда говорил, что кадры решают все. И на сегодня в стране существует реальный дефицит кадров, способных понимать цели и задачи развития Узбекистана на современном этапе.
Кадровая работа в Узбекистане до сих пор завязана на кланово-земляческих отношениях, на продвижении "своих" кандидатов. Именно такая система и создает дефицит профессионалов.
Самое важное направление реформ – система образования, начиная с дошкольного и заканчивая высшим. Только после этого мы сможем на выходе из учебного заведения получать человека, который может стать серьезным специалистом. Снижение качества образования сильно заметно в современном Узбекистане, сама система образования насквозь пронизана коррупцией.
Однако здесь уже есть определенные успехи. За последние 5 лет уровень коррупции в системе образования снизился, и это видимый для всех результат. В стране очень широко идет процесс открытия филиалов зарубежных вузов, создается конкурентная среда. Так, если в 2016 году в Узбекистане было чуть больше 60 вузов и из них только 4 зарубежных филиала, то в 2021 году больше 100 высших учебных заведений, больше 20 из них – филиалы зарубежных вузов. Внедрение системы так называемых "суперконтрактов" резко снизило возможность коррупции при поступлении в вуз, что было главной, разъедающей систему образования язвой.
Нужно время, чтобы появились новые люди, которые не хотят работать в коррумпированной системе. Коррумпированный преподаватель – как был коррупционером, так и останется. Нужно время, чтобы появились новые страты людей, которые не хотят работать в рамках коррупционных схем в системе образования.
Важнейшей целью, я бы сказал, сверхцелью реформ, является формирование действенных вертикальных "социальных лифтов", когда карьера молодого специалиста определяется не деньгами и не наличием родственных связей. Именно для этого и необходима полноценная реформа государственной службы.
– Вы думаете, грядут более обширные кадровые чистки?
– Я предполагаю, что эта работа будет только усиливаться, потому что усложняется характер реформ, их глубина. Сейчас идет постоянный поиск людей, новых кадров. Но зачастую, даже новые относительно молодые кадры оказываются или профнепригодными, или взяточниками. А чаще и то, и другое.
У меня в центре есть штат сотрудников, которые отслеживают кадровые изменения на уровне центральных органов исполнительной власти (министерства, ведомства, на уровне регионов, в системе судов, в системе правоохранительных органов). Мы стремимся системно отслеживать и анализировать процессы в кадровой работе, но это почти невозможно, так как иногда за одну неделю происходит около трех-четырех десятков новых назначений. И за всем этим просто технически невозможно уследить.
Именно в связи с нехваткой кадров президент Шавкат Мирзиеев придумал свою кадровую "фишку". Когда министр, министерство не справляются со своими функциями, он переводит всех сотрудников центрального аппарата в статус "исполняющих обязанности" и дает определенный срок на исправление, улучшение ситуации в регулируемой данным министерством сфере.
После истечения срока проводится аттестация всех служащих, и тех, кто не справился с работой, увольняют. Только потом сотрудники освобождаются от приставки "исполняющий обязанности". Как минимум, дважды были такие прецеденты, когда президент переводил сотрудников целых министерств в статус, исполняющих обязанности, и давал время на улучшение ситуации.
Это чрезвычайные меры, но они в Узбекистане сейчас просто неизбежны. Несомненно, это создает определенную нервозность, но решение трудных вопросов требует принятия неординарных решений.
