За 28 лет независимости, кем Кыргызстан только не был – «второй Швейцарией», «островком демократии», самой демократичной страной в регионе и т.д. Мы действительно умели удивлять и были всегда очень подвижными, по сравнению с консервативными соседями. Наш бэкграунд в плане смены власти– это две «революции», один «временный» президент, которого народ не выбирал и, к тому же, впервые на постсоветском пространстве, за исключением Прибалтики, женщина, и наконец, конфликт между нынешним президентом и его предшественником за развязкой которого наблюдал, без преувеличения, весь мир.

Мы все время были на полшага от того, чтобы стать «моделью» реального демократического развития для региона, но за 28 лет так ею и не стали.

Первый президент Кыргызской Республики Аскар Акаев не был классическим партократом, как лидеры соседних государств. Вероятно, по этому первые годы его президентства были годами либеральных реформ. Акаев был в то время «любимчиком» Запада. По сравнению со многими постсоветскими президентами он демонстрировал склонность к западным ценностям и умел хорошо говорить о демократии. И Запад не скупился в проявлении своей поддержки «островку демократии» в Центральной Азии. В Кыргызстане начали работать многие западные институты. Открылся Американский Университет. Акаев так же заключил то самое двустороннее соглашение о сотрудничестве между США и Кыргызстаном, расторгнутое Атамбаевым, которое обеспечивало поступление в страну международной помощи. Воздух свободы первых лет независимости способствовал возникновению сильного гражданского сектора в стране и появлению новых ярких лидеров, как среди «энпэошников», так и среди политиков. Кроме того, в 1998 году, Кыргызская Республика одной из первых в СНГ вступила в ВТО. Но «праздник» свободы в Кыргызстане длился недолго. К разочарованию западных партнеров и местного социума, Акаев перестал изображать демократа очень быстро и начал «закручивать гайки».

Однако, после 11 сентября 2001 года приоритеты Америки и коллективного запада поменялись. На смену концепции соблюдения прав человека, пришла концепция национальных интересов для обеспечения безопасности. Запад был недоволен Акаевым, но Америке нужен был транзитный пункт для переброски войск в Афганистан. В декабре 2002 года в Кыргызстане была открыта авиабаза антитеррористической коалиции.

Поэтому даже Аксыйские события 2002 года, ставшие началом конца Акаева, не сделали Акаева «нерукопожатным» для Запада. Хотя, конечно, международные организации стремились поддерживать дух демократии через грантовые программы гражданскому обществу и СМИ, открытие независимой типографии и другие проекты.

«Тюльпановую революцию» Запад приветствовал, но, вопреки утверждениям российских экспертов и СМИ, он вовсе не был ее заказчиком и, тем более, организатором и участником. Западу важно было, чтобы новая власть сохранила базу. Потому что давление России по поводу ее вывода стало нарастать. Экономика Кыргызстана была зависима от России и, в то же самое время, Бакиеву не хотелось терять значительные поступления в бюджет от американцев. Поэтому был придуман ход с перепрофилированием авиабазы в Центр транзитных перевозок. Но Кремль, как он считал, обмана Бакиеву не простил, и в результате «апрельской революции» второй кыргызский президент был свергнут. Запад к такому повороту событий не был готов и долго не признавал Временное правительство, в отличие от русских.

Полтора года после событий  7 апреля Кыргызстан «трясло». Межэтнический конфликт на юге, постоянные локальные конфликты и т.д. Алмазбек Атамбаев стал президентом 1 декабря 2011 года и практически сразу заявил о том, что намерен вывести ЦТП из «Манаса». Это было обязательным условием поддержки Кремлем новой кыргызской власти. Давили на Атамбаева и китайцы, не желающие терпеть американцев у себя под боком. В 2014 году американские военные покинули Кыргызстан. Но на этом Атамбаев не остановился и в 2015 году денонсировал двустороннее соглашение с правительством США, заключенное в 1993 году. К этому времени Запад уже значительно сократил свое присутствие в регионе и продолжал это делать, разуверившись в успехе демократического эксперимента на примере Кыргызстана.

В конце 2017 года, после президентских выборов и начала конфликта Алмазбека Атамбаева с Сооронбаем Жээнбековым, опять возникли разговоры о возможном новом соглашении Кыргызстана с Америкой. Однако, они не имели и не имеют под собой серьезных оснований. Запад заметно снизил свою активность в центральноазиатских республиках. Даже несмотря на то, что в июне Европейский Союз презентовал новую стратегию для региона. Америка и Европа предлагают рассматривать Центральную Азию, как  бывшие республики СССР плюс Афганистан. Очевидно, что внимание западных партнеров будет в большей степени направлено на Афганистан и главными станут вопросы не демократизации, а безопасности.

С апрельских событий 2010 года Кыргызстан во внешней политике полностью переориентировался на Россию. Это обусловлено сразу несколькими причинами. Во-первых, у Кыргызстана и России общее советское прошлое, прочные культурные и ментальные связи и, конечно, русский язык, имеющий у нас прочные позиции. Во-вторых, кыргызские гастарбайтеры — они прочно закрепились на российском рынке. Данные Всемирного банка свидетельствуют, что Кыргызстан находится на втором месте в мире (на первом- Таджикистан) по объему денежных переводов от мигрантов по отношению к ВВП. Например, только за 11 месяцев 2018 года в Кыргызстан было направлено денежных переводов на сумму $2,48 млрд.,из которых $2,44 млрд. – это переводы из России. В-третьих, Кремль имеет большое влияние,как на власть, так и на отдельных политиков. Не считается зазорным, а даже, наоборот, это элемент престижа — наличие связей в российских политических кругах.

В августе 2015 года Кыргызстан вступил в Евразийский экономический союз. Несмотря на то, что идея такого объединения принадлежит Нурсултану Назарбаеву, ЕАЭС безусловно является проектом Владимира Путина и призван укрепить и расширить зону российского влияния. Еще накануне вступления Кыргызстан получил значительные преференции. Россия предоставила $200 млн.на модернизацию таможни и адаптационный период для малого бизнеса. Казахстан выделял $100 млн.технической помощи для фито-санитарных и ветеринарных лабораторий. Но после известного конфликта Алмазбека Атамбаева с Нурсултаном Назарбаевым от помощи соседей Атамбаев демонстративно отказался.

Из ощутимых плюсов вступления Кыргызской Республики в ЕАЭС можно выделить улучшение условий для наших мигрантов и создание Российско-Кыргызского фонда развития с уставным капиталом в $500 млн. За время существования фонд профинансировал почти 2000 проектов по всей стране. 32% из них – это проекты в сфере производства, 23% — аграрный сектор, 12% — туризм и по 11% пришлось на транспорт и логистику и инфраструктуру.

Главная проблема в ориентации Кыргызстана на Россию —  это проблемы в самой России. Экономический кризис, санкции, внутренняя ситуация, отличающаяся от «картинки» на федеральных каналах, последний президентский срок Владимира Путина согласно Конституции делают Россию нестабильным партнером.

 Экономическая зависимость Кыргызстана от России значительна, но внутренние проблемы нашего стратегического партнера дают о себе знать и на этом фоне происходит усиление влияния Китая. Поднебесная намного менее забюрократизирована в процессе выдачи кредитов, чем структуры ЕАЭС. В результате  долг Кыргызстана Экспорто-импортному банку Китая с $976,9 млн в 2014 году вырос до $1,7 млрд. в 2019-ом.

Активен в Кыргызстане и китайский бизнес.

Официальный Бишкек поддерживает и глобальную китайскую инициативу «Один пояс-один путь». Однако, здесь могут возникнуть проблемы с Россией, предпочитающей, чтобы вопросы, связанные с реализацией проекта в странах – членах ЕАЭС руководство КНР решало через Кремль. Китай же предпочитает действовать напрямую, достигая договоренностей непосредственно с каждой страной. В том числе и с Кыргызстаном.

«Головной болью» для Бишкека и для Пекина стали вспышки антикитайских настроений. Их удалось купировать, но, эксперты не исключают, что это лишь временное затишье. Об этом говорят и аналитики Stratfor.